Ярмо Господне
Шрифт:
Словом, растертая в порошок прекрасная жемчужина прекрасненько заживляет-де резаные и рубленые раны. Или же, если алмаз тверд, то он и пошатнувшееся здоровье больному непременно поправит в порошочке, размешанном в стакане красного вина.
Пускай в те времена, кое-кто знал о смертельных свойствах алмазной пыли. Например, ювелир и скульптор Бенвенуто Челлини. Однако орды врачей и пациентов превратно и суеверно толковали медицинскую практику.
Внутреннее кровотечение от таких вот драгоценных способов материалистического врачевания в расчет не принималось. Коль
Лечили материалисты-возрожденцы и дурнопахнущими средствами вроде кала и мочи. Между прочим, до сей поры мы имеем подобные рецидивы зловредительства у знахарей и знахарок, практикующих среди прочего уринотерапию. Стакан-другой собственной мочи натощак, и будьте здоровы.
Вообще, Фил, бездуховный суеверный материализм мне здорово напоминает знахарскую уринотерапию, когда материальные выделения человека и природы принимают за универсальное творческое средство естественного воздействия на природные аномалии и патологии. Их ведь не может не заметить даже отъявленный материалист, гольем живущий от сих до сих приземленных границ, руководствующийся исключительно здравым животным смыслом, доставшимся ему не от Бога, коего требуется открыто и ясно осознавать, но от Дьявола, тихой сапой искушающего человека неосознанным темным невежеством.
Мракобесие множества секуляров естественно и потому ненормально. Как известно, в психиатрической лечебнице самыми светлыми умами, здоровыми и нормальными людьми как раз себя почитают безнадежно больные…
— И-и-эх, — Филипп щелчком сбил пепел со второй, подряд выкуренной им сигареты, — последней рационалистической антитезой ты меня убедила, Настена.
Никина блажь сверхъестественна и оттого нормальна. Как она скажет, так и будет. Рационально и сверхрационально…
Эхма, где наша не пропадала!
— Там же, где и везде, Фил. В Америке, в Европе… У меня в жесть на физкультуре у Патрика…
Ой, Фил, а он не будет против того, чтобы мы обзавелись ребеночком? — вдруг заволновалась Настя.
— Думаю, рыцарь-адепт Патрик с нами благоразумно согласится по модулю.
— Прорицаешь?
— Нет, просто рационально предполагаю…
Облачайся, жена моя, с должным достоинством и надлежащей осанкой, последуем к иным воздухам благорастворенным ради вящего приятия лета пенсильванского.
Понедельник — день длинный…
Физиологически смена часовых поясов каким-либо значительным образом не беспокоила Филиппа во всех его ипостасях и ликах. Личным суевериям же он стремился не поддаваться и не поминать суесловно об извечной тяжести понедельников или о майской маете.
«Скалярная шкала времени, измеряемая в сутках, в неделях, в месяцах есть социализированная условность…
Продолжительность светового дня на человека не влияет, если он проводит во сне ему привычное количество часов. Будь то в течение ночи или днем во время сиесты, непременно найдутся час-другой
Мне-то лично достаточно трех-четырех часов сна в сутки или чуток больше. Настене хватает пяти-шести часиков, когда как…
Дщерь моя Параскева может преспокойно дрыхнуть десять часов кряду. Дед Патрикей, кажись, никогда не спит…
Ишь, как его лордство и сиятельство предрассветный моцион в парке совершает! Прогуливается, мыслит, замышляет, прорицает, черт старый…»
После рыцарской заутрени и легкого завтрака по плану и распорядку прецептор Патрик инструктивно отправил дам-неофитов предаваться общеобразовательной самоподготовке, даме-зелоту Прасковье предписал набраться сил и отдыхать до уведомления. Тогда как рыцаря Филиппа он церемонно пригласил в арматорскую лабораторию на втором нижнем уровне.
Внизу он незамедлительно спросил:
— Обследоваться у меня не желаете, брат Фил?
— Почту за честь, брат Патрик.
«Благослови, Господи, докторов и всю кротость их».
По завершении изучения сводной таблицы множества показателей организма рыцаря Филиппа арматор Патрик удовлетворенно отметил:
— Не могу не позавидовать здравомыслящему духу старого адепта в вашем здоровом теле молодого зелота, брат Филипп.
Учтивая риторичность доктора Патрика не могла ввести в заблуждение рыцаря Филиппа:
— Тем не менее побеседовать вы желаете вовсе не о моем здоровье. Не так ли, док Патрик?
— Отчасти да, отчасти нет, сэр, если нам надлежит обсудить, как бы это уместнее выразить, вашу плюралистическую репродуктивную проблему, мистер Филипп Ирнив.
Но прежде позвольте высказать вам маленький упрек, сэр рыцарь. Вы несколько переутомили, ассистировавших вам леди Нэнси и леди Праски, несмотря на то, что де-факто обе они — дееспособные дамы-зелоты. Без предварительной акклиматизации и привязки к местности участие в сложносоставном ритуале адепта повлияло на них, пожалуй, обескураживающе.
— Мне это известно, доктор Патрик. Должен сказать, таков был мой план, сэр, состоящий в том, чтобы приблизительно очертить возможности обеих кавалерственных дам при их непосредственном взаимодействии в теургическом ритуале высокой сложности в неблагоприятных условиях.
— Принимаю ваше объяснение, сэр, и поддерживаю вас. Приобретенный опыт дорогого стоит. В то же время моим учебным планам небольшая усталость леди Праски и леди Нэнси не слишком повредит. Им потребуются отдых, здоровый сон, калорийное питание.
Завтра я планирую дать мисс Праски и миссис Нэнси побольше свободных часов. На сегодня физические нагрузки для леди Нэнси будет благоразумнее отложить на послеполуденное время.
Надеюсь до обеда поближе изучить этиологию вашего замечательного эмпатического взаимодействия с сегодняшними ассистентами-эффекторами в обновленной парадигме ритуала «доминус и сервы», сэр рыцарь Филипп.
Вернемся же, мистер Ирнив, к нашей гендерной проблеме, о которой меня учтиво осведомил мистер Ирлихт. Вижу, вы так же склонны уступить настойчивому желанию леди Вероники.