Ярополк
Шрифт:
– Стоять и стоять! – вырвалось у Ярополка.
– Стоять, сын. Хазары будут видеть вас. Это тоже участие в бою. И немалое.
– А если хазары зайдут нашему войску за спину? – спросил Претич.
– Се – дело Свенельда, ну а если Свенельд будет в бою, две тысячи твои. Останови. Тысяча Ярополка должна оставаться на месте. Все слова, други мои, сказаны. Пора принести жертвы.
– А печенеги? – спросил Свенельд. – Куда ты поставишь печенегов?
Вопрос не был праздным. После предательства Кури печенеги разделились. Большая часть осталась на службе князя, но Куря
– Печенеги ударят первыми и отойдут. Они будут биться, как привычны. Нападать и отходить. Они очень пригодятся в битве с арсами… Всё! Поклонимся богам, други!
И прошли перед войском жрецы. Резали петухов, кропили кровью мечи, копья, стрелы, копыта коней.
На обед было много мяса. После обеда все войско погрузилось в сон. Вечером совершили скорый пеший бросок. Ночевали, не зажигая костров, не ставя палаток, спали на голой земле. Ужинали холодным мясом и луком с хлебом.
Поднялось войско князя Святослава по крику третьих петухов.
Сражение
В лагере хазар петухов слышали. И удивлялись: откуда бы взяться курятнику в степи? Удивились еще больше, когда увидели прямо перед собою шагающий лес копий.
О том, что русь где-то близко, знали. Не думали, что посмеет прийти и напасть в открытом поле.
Пока хазарские полководцы спешно строили войско, наметив охватить двумя полумесяцами пешие ряды наступающих, налетела конница печенегов, служащих Святославу. Каждый всадник пустил полдюжины стрел. У хазар появились первые убитые и раненые. Печенеги же умчались, скрыв наступающих пеших ратников облаками пыли.
Привыкшие побеждать, хазары не смутились, не попятились, но двинулись всею массою вперед, пешие и конные.
И оказалось – русь стоит лучше. Войско Святослава на гребне долгой земной волны. Первые ряды хазар полегли после скорой кровавой работы пришлых жнецов, но Арпад успел-таки выстроить огромное свое войско в боевые порядки и на пеших копейщиков [72] пустил булгарскую конницу. Прикрывшись черными щитами, с дротиками над головами, мчалась на русь Волжская Булгария, мчалась поразить своих прошлогодних обидчиков.
72
…копейщики… – ратники с копьями.
Хазарские пешие полки дружно расступились, пропуская грозный десятитысячный отряд. Арпад пустил сразу всех булгар, чтоб одним ударом кончить несчастливо начавшуюся битву.
Пока конница одолевала мертвое пространство, из рядов русского войска выбежали с корзинами самые быстрые и проворные, рассыпали шагах в сорока от боевых порядков железные ежи – трехрожковые колючки, а само войско ощетинилось длинными пиками, наглухо закрылось щитами.
Дротики булгары пустили шагов на шестьдесят. Русские копья тотчас поднялись, как поднимает свои огромные иглы дикобраз.
Редкий снаряд пролетел через эту изгородь, а пролетевшие падали на щиты, которыми воины прикрылись сверху.
Второй
Все же конница проломила бреши в рядах, сражение пошло накоротке. Булгары облепили стоявшее как вкопанное войско Святослава.
Арпад торжествовал. Он перестроил потрепанную свою пехоту в боевые порядки, поставил в центре свежий отряд – витязей кагана Иосифа, славян и русь, против славян и руси. Ударить по измученному сражением с конницей войску – принудить даже самых яростных и могучих к безысходной обороне. Арпад послал вестников с приказом булгарам отойти. Вестники уехали, и тут же из степи в спину булгарам ударила конница гузов. Булгары попали в тиски, искали спасения бегством и гибли сотнями. Гузы, настигая конных, поражая на скаку пеших, врезались в войско Арпада. Строй хазар снова сломался, а вся масса Святославовой дружины распрямилась, как отпущенная после страшного сжатия пружина, и ужасным ударом поразила сразу две линии.
Холм, с которого Арпад следил за сражением, был очень невысок, но у хитрого хазарина имелось особое кресло, поднимаемое на шестах на четыре человеческих роста.
Сверху Арпад видел много больше, чем стоявшие у подножия его кресла. А видел каган-бек страшное.
Войско Святослава, копошась по-муравьиному, уничтожало ряд за рядом, теряя своих бойцов, но нисколько не умаляя напора.
– Муравьи! – шептал Арпад побелевшими губами. – Муравьи!
Он видел, как упрямо стоят витязи кагана Иосифа. Если бы не их мужество, все побежали бы.
Русь, служившая Хазарии, служила верно. Витязи, чтобы не попасть в окружение, время от времени отходили, не ломая строя, не позволяя наступающим разделить отряд надвое.
У Арпада были его арсы. Три тысячи собранных в отдельный полк и тысяча его личной охраны. У него были в запасе пешие вятичи, тысячи две, да тысяча прикаспийских гузов-конников, у него было три с половиной тысячи белых хазар. На конях, закрытых броней, в непробиваемых панцирях. Наконец, он мог бросить в бой полторы тысячи вооруженных мечами и пиками гребцов с лодок.
Муравьи, истребляя хазарское войско, все копошились, копошились, с каждым мгновением приближаясь на шаг, на полшага.
Арпад боялся, как бы вятичи в бою не перешли на сторону Святослава, но держать их в запасе тоже становилось опасно.
Была еще одна надежда: в тыл Святославу был отправлен Куря и полтысячи арсов. Но ему, каган-беку, был хорошо виден большой конный спешившийся полк славян. Для этого полка словно бы не существовало битвы. Правда, когда булгарская конница вторглась в ряды копейщиков, конный отряд отделился от полка и был готов пойти в бой, но ждал до последнего и в дело не вступил.