Ярослав Мудрый
Шрифт:
Яремка с Петуней ловили рыбу, когда из леса на берег просто вывалился весь израненный гридь. Парни шарахнулись прочь от него, но тот прохрипел:
– Полочане Новгород взяли!.. В Киев… князю… сообщить…
Только тут Петуня сообразил:
– Видать, в Новгороде беда какая.
Они подхватили раненого, глаза которого закатились, и уложили у самой воды на траве. Осторожно обмыли раны, перевязали как могли, дали попить водички. Чуть придя в себя, тот снова стал повторять:
– Полочане
Немного погодя староста веси Улим наказывал старшему из парней Яремке:
– Главное – не пропасть и никому не попасться, чтоб не перехватили. Будут на волоках останавливать, ответствуйте честно: так, мол, и так… Помогут. Когда такое бывало, чтоб полоцкий князь новгородские земли грабил?!
Может, просто так получилось, но новгородцы сделали то, чего не сделали полочане, – они отправили в Киев не одного, а целых троих гонцов. Кроме Яремки с Петуней не жалел коней и собственных сил еще один человек – Рякун.
Все они почти одновременно принесли князю Ярославу страшную в своей нелепости весть: полоцкий князь Брячислав набегом взял Новгород, разграбил его и окрестности, уведя огромный полон!
Не сразу поверивший услышанному, Ярослав заставил Рякуна трижды повторить, но тут как раз привели и Яремку с Петуней. Измученные дальней дорогой и необходимостью спешить, парни едва держались на ногах, но твердили то же – про полочан и разграбленный Новгород.
– Куда ушел?
Воевода Иван Творимирович пожал плечами:
– Куда ему идти-то? В свой Полоцк, небось, как в нору торопится. Точно хорь, ночью залез в курятник, нагадил и ноги уносит! Не ждал я от Брячислава такого…
До Ярослава вдруг дошло:
– А Эймунд со своими где?!
Уставшие новгородцы согласились:
– Норманнов с ними много. Но не из Ладоги пришли, от Полоцка.
Князь распорядился, чтобы бедолаг накормили да спать уложили. А воеводе приказал собирать дружину и киевлян, кто пожелает:
– Плату обещай, мне людей много нужно.
Рёнгвальд помрачнел, услышав такую весть, видно, это норвежцы подбили Брячислава совершить такое.
– Князь, мы с тобой! Их надо примерно наказать.
Рёнгвальд выдержал долгий пристальный взгляд Ярослава, не отведя своих глаз и не обидевшись. Князь имел право сомневаться.
И Ингигерд взвилась:
– И я с тобой!
– Куда?!
– На Эймунда! Я сумею договориться.
– До чего? И с кем?
– Ярослав, я тоже поеду в Полоцк. Я сумею договориться отпустить полон по-доброму.
– Я не собираюсь в Полоцк, если полочанин успеет туда дойти, то взять город будет трудно, он, слышно, хорошо стоит. Надо опередить Брячислава. Но ты останешься в Киеве! Не хватало только, чтобы княгиня ездила на рать и о чем-то договаривалась!
– Нет,
– Где это видано…
Ярослав не успел закончить, Ингигерд выпалила:
– Твоя мать ездила! Даже с малыми детьми!
Князь оторопел:
– Откуда ты знаешь?
– Знаю!
Но пререкаться было некогда, каждая минута на счету, потому Ярослав только махнул рукой:
– Вернусь, поговорим.
Глядя ему вслед, Ингигерд согласилась:
– Вернемся, поговорим.
И отправилась распоряжаться о своих лошадях. Почему-то она совершенно не сомневалась в том, что пригодится мужу, а еще в том, что глупец Эймунд послушает ее обязательно.
И все же князь отправился на полочан без жены. Проследив, как уезжает Ярослав, Ингигерд отправилась собираться и сама. Она хорошо понимала, что уже завтра, обнаружив, что жена его догнала, князь будет вынужден оставить ее при себе.
Но вышло несколько не так. Ярослав с войском пущенной стрелой пролетел огромное расстояние, словно вспомнив своего деда князя Святослава, и перехватил Брячислава с его обозом на Судомири. А вот княгиня догнала мужа не так скоро…
Огромный обоз тащился невыносимо медленно. Люди, скот, возы с награбленным добром – все это не позволяло нормально двигаться. Брячислав злился, требовал ускорить шаг, но в полоне одни не могли идти, а другие просто не хотели. Конным приходилось приноравливаться к скорости пеших, а те едва передвигали ноги.
Почти сразу как вышли из города среди полоненных прокатилось: идти как можно медленней, сумел бежать Рякун, он доберется до князя и сообщит о нападении. Не может быть, чтоб Ярослав оставил новгородцев в беде. Люди поверили, после этого никакие угрозы и плети не могли заставить их двигаться быстрее.
Когда один из полочан, подгоняя, занес плеть над девушкой, ту заслонила собой женщина. Сорвав с головы плат, чтобы была видна ее седина, прокричала:
– Бей меня! Такого даже хазары не делали! Бей! И пусть мои проклятья упадут на голову матери, тебя породившей!
Дружинник уже бросился прочь от нее точно от заразной, а женщина все продолжала грозить карой небесной, призывая на головы насильников все несчастья белого света. После этого случая попыток подогнать полон при помощи плетей не было, а уговоры не помогали. Полочане ворчали:
– Ну, погодите, придем в Полоцк, там вам ужо покажем!
Осмелевшие новгородцы фыркали в ответ:
– А вы еще дойдите!
И было в этой уверенности что-то такое, что заставляло полочан усомниться, что действительно дойдут. Хотя ни по каким подсчетам не получалось, что Ярослав если и узнает, то сможет догнать. А новгородцы вопреки здравому смыслу продолжали верить. Женщина уговаривала свою корову, которую смогла разыскать в угнанном стаде: