Ярость феникса
Шрифт:
Он покачал головой.
– Он покинул Ксию, как только я родился. Он даже не посмотрел на меня.
Она коснулась его плеча.
– Может, всему есть объяснение.
Корабль плыл вперед, а она не понимала, как он не разлетается на кусочки от столкновения с волнами. Они с Чэнь Юном держались за поручень, а корабль лавировал, спеша к берегу. Она вскрикнула, а он рассмеялся. Еще один рывок, словно сама Небесная императрица подтолкнула их, и корабль попал в узкий проем, а через него – в закрытую
И все захлопали.
У пристани было лишь несколько крупных кораблей. Никакого большого города, а маленькая рыбацкая деревушка с разноцветными крышами хижин открылась виду.
Аи Линг привстала на носочки, разглядывая людей. Так выглядел отец Чэнь Юна? Мужчины были высокими, со светлыми желтоватыми или светло-каштановыми волосами. У них были высокие лбы, узкие и чуть вздернутые носы. Они одевались просто, в туники и штаны приглушенных цветов. Мужчины кричали друг на друга, закрепляя веревку корабля на столбе. Она понимала лишь отдельные слова, очень уж быстро они говорили.
– Ты их понимаешь? – спросила она.
Чэнь Юн вернулся к ней, поговорив с Пэнем на мостике.
– Частично, - сказал он. – Прибыли иностранцы, вот и все, что я понял.
Она рассматривала его лицо.
– Ты на них не похож.
– Я ни на кого не похож, - криво улыбнулся он.
«Разве?» - задумалась она. Его лицо стало таким знакомым, что она и забыла, как он отличался ото всех.
Пэнь пошел по палубе.
– Уже поздно отправляться в само королевство. Остаток дня мы будем вытаскивать грузы. Можете походить по берегу, осмотреться.
– Без вас? – спросила она.
Пэнь улыбнулся.
– Чэнь Юн неплохо знает язык.
– Но что подумают люди? Я еще не видела женщин. Они ходят в одиночку с мужчинами?
Пэнь рассмеялся.
– Аи Линг, в Цзян Дао женщины ведут себя так, как им захочется.
Она взглянула на деревушку и не могла понять, о чем он.
Они сошли на берег с деньгами Цзян в карманах, золотыми и серебряными монетами, что были похожи отдаленно на их, но с другой гравировкой. Пэнь дал им монеты, объяснив, что так им будет проще. Она покачивалась, сойдя с корабля, все еще чувствуя море, хотя под ногами была твердая земля.
Пахло иначе. Землей, мхом, цветами. Она глубоко вдохнула, раскрыв глаза. Чэнь Юн смотрел на нее, и она понимала, что и он это чувствует.
– Пахнет как… земля, - сказал он.
– Как сырая земля и…
– Жизнь, - добавил он.
– И цвета… - она не могла описать оттенки серого и голубого. Оттенки коричневого на мачтах кораблей. Она видела клумбы с золотыми и алыми цветами, темно-зеленые ухоженные кусты, что напоминали кубики.
Они шли на дрожащих ногах к деревушке, что устроилась под утесами.
– Чем пахнет? – она подняла
Чэнь Юн рассмеялся и накрыл рукой кошелек, прикрепленный к поясу.
– Ты не ограбишь меня, чтобы скупить всю еду в деревне.
Она скорчила гримасу, но рассмеялась, поспешив на аромат. Женщина, что возрастом напоминала ее маму, стояла перед уютной хижиной. Рядом стояла каменная печь, землю усеивали корзинки, полные предметов разной формы – овальной и длинной, круглой и квадратной. Они выглядели странно, но как пахли!
Женщина поприветствовала их, и она помнила, как учила слово с Пэнем. Чэнь Юн заговорил, удивляя Аи Линг легкостью, с которой произносил слова. Женщина отвечала слишком быстро, чтобы Аи Линг успевала понять. Ее волосы цвета пшеницы были заплетены в две косы, сцепленные сзади. Лицо ее было румяным, а глаза – голубыми. Она была в просторном темно-зеленом платье с белым фартуком.
Женщина с любопытством посмотрела на нее, и Аи Линг опустила голову, смутившись, что ее поймали.
– Это хлеб. В печи она выпекает буханки. В некоторых – орехи или сухофрукты.
– Какие пахнут как мед?
Чэнь Юн рассмеялся.
– Хмм. Даже не знаю, как правильно спросить, - он снова заговорил с женщиной, но в этот раз не так уверенно. Она кивнула на поднос на низком столике, и Аи Линг оказалась рядом с ним, не дождавшись перевода Чэнь Юна.
– Только из печи, так она сказала. С изюмом и сахарной пудрой.
Аи Линг вдохнула аромат.
– Можно нам четыре?
Его глаза расширились, он засмеялся.
– Четыре, если можно, - сказал он женщине, и последние слова заменяли в Цзяне «пожалуйста».
Женщина указала на корзинку и спросила, есть ли у них похожая. Чэнь Юн сказал: нет. Она вытащила с полочки корзинку. Она была овальной и глубокой, с плетеной ручкой. Женщина положила в нее четыре булочки (так их прозвала Аи Линг, не зная названия).
– Спасибо, - сказала Аи Линг на языке Цзян.
Женщина с удивлением улыбнулась и кивнула. Чэнь Юн дал ей серебряную монету, она спрятала ее в карман фартука.
Аи Линг коснулась булочки пальцем.
– Они еще теплые, - воскликнула она. – Давай одну попробуем!
Они сели на твердую скамейку у порта и смотрели, как матросы разгружают «Парящего дракона». Булочки были липкими, и она облизала пальцы.
– Это лучшее, что я когда-либо пробовала, - сказала она, жмурясь.
Чэнь Юн откусил большой кусок булочки и кивнул.
– Очень вкусно, - сказал он приглушенным голосом.
Солнце потянулось к горизонту, небо стало оранжевым. Она вздохнула и взглянула на оставшиеся булочки в корзинке.
Он заметил это.
– Нельзя сразу столько съедать!