Ярость феникса
Шрифт:
– А вы говорите на языке Цзян? – спросила она, глядя на Йена и Лао Лю.
Штурман кивнул, а Лао Лю пожал плечами.
– Понять их смогу, мисс. Я смогу даже выторговать приемлемую цену на рынке.
– По часу каждое утро, - сказал Пэнь, словно все уже было решено. – Чему научите взамен? – он вскинул черную бровь, Аи Линг отвела взгляд. Она чувствовала его веселье и начала повторять мысленно стихотворения о лепестках сливы на снегу.
– Я могу научить вас боевому искусству, - сказал Чэнь Юн.
– Серьезно? – Йен склонился вперед, впервые заинтересовавшись разговором.
Чэнь
– Моя семья издавна владеет этим искусством.
– Прекрасный обмен, - сказал Пэнь, поднимая бокал. – А ты, Аи Линг? Будешь учиться с нами?
– Почему бы и нет? – она вспомнила, что якобы сестра Чэнь Юна, и добавила. – Отец учил только братьев.
Ее не сбить с пути, ведь этот выбор она сделала сама. Пэнь произнес тост и улыбнулся ей.
Аи Линг готовилась ко сну в крошечной уборной. Здесь было так тесно, что она едва могла развернуться. Ей уже не нравился запах, а что будет через два месяца? Она спешно потерла зубы крупной солью, намочила платок и протерла лицо и шею. Ей хотелось принять ванну.
Она прислонялась к стене коридора, пока шла обратно в каюту, и почти убедила себя, что привыкла к качке корабля. Она толкнула дверь и увидела обнаженную спину Чэнь Юна. Он вытянул руки над головой, неровный свет очерчивал мышцы на его руках. Она застыла.
Чэнь Юн быстро склонился и вытащил тунику для сна.
– Стучи в следующий раз, - сказал он с непонятным выражением лица, надевая тунику.
Аи Линг кивнула.
– Можешь закрыть дверь?
Она удивленно взглянула на дверь и закрыла ее.
Он скрестил руки на груди и разглядывал каюту.
– Я могу спать на полу, - двойная койка едва вместила бы их двоих, но занимала почти всю комнату. Рядом была щель. Она и не думала, что он ляжет в этот небольшой промежуток между кроватью и стеной.
– Нет. Мы можем поделить кровать, - она взобралась на правую сторону, что была придвинута к стене, и улеглась, укутавшись одеялом до подбородка. Ее одеяло пахло знакомо, она была этому рада.
Чэнь Юн погасил фонарь и опустился на кровать рядом с ней. Она покраснела. Их плечи соприкасались, его рука источала тепло рядом с ее. Она чувствовала, как в темноте вздымается и опадает его грудь.
– Ты правда думаешь, что я в опасности? – спросил он.
– Сон был таким ярким. И я проснулась с тревогой. Я должна была прийти, - слова звучали неубедительно. И почему «должна»? – Прости, - прошептала она.
Он повернулся и задел ее ногой. Воздух трещал между ними, он напрягся и притих.
– Нужно быть бдительными.
У Аи Линг кружилась голова.
– Твоя сила предупредит нас об опасности?
Она, пылая, повернулась к нему.
– Она ведь осталась? – спросил он.
– Стала сильнее, - прошептала она. – Намного.
Он долго молчал, и она успела подумать, что он уснул.
– Спокойной ночи, - выдавил он.
Она чуть не рассмеялась, но поняла, что он хотел сказать больше. Невысказанные слова повисли в воздухе. Она хотела их услышать, но удерживала себя в стороне от его яркого духа.
– Спокойной ночи, - прошептала она.
Широко
Что же такое!
Она молилась Богине Безмятежности о сне, а в ответ корабль тряхнуло, и Чэнь Юн отлетел на нее, прижав ее к стене.
Он выругался.
Она подавила вопль.
Он отодвинулся, а корабль выровнялся.
– Прости, - прошептал он.
Больше они не говорили ночью, хотя она еще долго не могла уснуть.
Как-то Аи Линг все же смогла уснуть. А, проснувшись, оказалась в той же позе, что и перед сном: руки лежали на животе, плечом она касалась Чэнь Юна. Было непонятно, наступило ли утро. Но шаги в коридоре и хлопанье дверьми дали понять, что матросы уже не спят.
Она не знала, проснулся ли Чэнь Юн.
– Уже утро? – хрипло спросил он, отвечая на ее вопрос.
– Матросы уже не спят, - почему-то прошептала она.
Он соскользнул с кровати, дверь каюты открылась, впуская тусклый свет лампы из коридора. Он принес в комнату фонарь вместо потушенного, а потом вытащил вещи из сумки.
– Я переоденусь в уборной, - сказал он.
Она вздохнула, когда он закрыл дверь за собой. К такому нужно привыкнуть. Она надела персиковые штаны и тунику с длинными рукавами, чтобы защититься от солнца и соли. Она расплела косу и принялась расчесывать волосы деревянным гребнем. Мыслями она была далеко, слышала, как в камбузе матрос просит добавки сушеного мяса. Она чувствовала его и свой голод. Чтобы прийти в себя, она прочитала мысленно любимое стихотворение о цветущем лотосе в пруду.
Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Было тихо. Чэнь Юн и капитан Пэнь еще ели, когда она пришла в камбуз. Лао Лю наполнил ей чашу горячим соевым молоком и хотел положить булочку на щербатое блюдце, но Пэнь вскинул руку.
– Она опоздала, - сказал он. – После твоей работы мы отправимся на урок языка, Аи Линг.
Она спешно пила соевое молоко, убеждая себя, что ее лицо пылает из-за пара из чаши. На палубу она вышла поздним утром. Туман уже рассеивался, воздух был холодным и влажным. Сяо Хоу мыл палубу широкой шваброй.
– Мы уже отмыли палубу, - сказал он.
Моряки стояли под тремя мачтами, разбираясь с тросами. Они кричали друг на друга, чтобы их движения совпадали по времени. Сяо Хоу проследил за ее взглядом.
– Папа сказал, что научит меня, когда я подрасту.
Она улыбнулась ему в ответ на его улыбку, его щеки покраснели от гордости.
– Завтра я успею вовремя, - ее желудок недовольно заурчал. Она бы не отказалась от нормальной еды.
Мальчик показал ей, как вести швабру, а потом оставил ее. Море семи звезд казалось бесконечным. Казалось, в мире существует только этот корабль и безграничные воды. Аи Линг замерла, закончив задание, чтобы насладиться видом. Солнце красило облака в золотой и розовый цвет. Она всегда хотела путешествовать, исследовать мир. Она моргнула, казалось, что это была не ее мысль. Могло ли так быть? Затылок покалывало.