Ярость льва

Хиггинс Джек

– И говорит, что его выгнали за махинации с пайковыми деньгами? Что-то совсем неубедительно. Не похоже это на человека, который гак запросто разделался с подонками в темном переулке.

– Вот и мне так показалось. Он какой-то странный, Хэмиш, иногда я даже боюсь его. Он словно в другом мире живет. Думаю, он тебе понравится.

– Хотел бы я знать, из-за чего его все-таки выгнали. В военном министерстве, храни его Бог, в последнее время черт знает что творится.

– Пожалуйста, не начинай разговор

с этого. Обещаешь?

Он нахмурился и пожал плечами:

– Почему бы и нет. В конце концов, это его личное дело. Главное, чтобы он умел обращаться с катером.

Она кивнула:

– Конечно.

– Тогда о чем вообще разговор. – Он сжал ее руку. – Будь умницей, принеси мне бренди с содовой и расскажи еще про «Фоксхантер».

Пока она наливала бренди, на ступенях показался Джагбир. За ним шел Меллори.

Гурк был приземист и коренаст, не более пяти футов ростом. Его типичное для азиата смуглое желтоватое лицо, казалось, не имело возраста. Он сильно прихрамывал на левую ногу – память о тяжелом ранении в бою при Кассино.

На хорошем английском языке Джагбир сказал с легкой фамильярностью старого слуги:

– Мистер Меллори здесь, генерал.

Генерал отхлебнул бренди и поставил стакан на стол:

– Что у нас сегодня к обеду?

– Цыплята карри. Когда прикажете подать?

– Как сам решишь. Накроешь здесь, на воздухе.

Меллори стоял на ступенях перед террасой и ждал, сжав кепку в руке. Энн улыбнулась ему.

– Вы пообедаете с нами, мистер Меллори?

– Спасибо за приглашение, но я уже условился обедать в отеле.

Она отпустила Джагбира быстрым кивком головы, пытаясь скрыть разочарование, и Меллори спустился на террасу.

– Генерал, это мистер Меллори, – сказала она официальным тоном.

Хэмиш Грант повернулся к нему, слегка склонив набок голову.

– Подойди поближе, парень. Я неважно вижу.

Меллори подошел к столу и посмотрел в мутноватые глаза старика. Грант протянул руку и дотронулся до его груди:

– Невестка говорит, ты хороший моряк?

– Думаю, что да, сэр.

– На чем ходил?

– Танкер «С. С. Пилар», Тампико – Саутгемптон.

Генерал обернулся к Энн:

– Ты смотрела его документы?

Она кивнула, и он снова повернулся к Меллори:

– Тогда давай и я взгляну.

Меллори достал бумажник из кармана, вытащил сложенные док менты, карточку тред-юниона и выложил все на стол.

– Посмотри, когда у него в последний раз был расчет, и на отметку в карточке. Там должна еще быть фотография.

Энн, быстро взглянув, сказала:

– Расчет произведен первого сентября, «С. С. Пилар», Саутгемптон. – Потом вернула Нилу бумаги и улыбнулась: – Это не самая лучшая фотография.

Меллори ничего не ответил, и генерал продолжал:

– Условия, которые вам предложила

миссис Грант, вас устраивают?

– Полностью.

– Кроме того, вы получите дополнительное вознаграждение в сумме ста фунтов стерлингов В благодарность за ваши действия в Саутгемптоне.

– Это лишнее, сэр, – холодно сказал Меллори.

Лицо генерала мгновенно побагровело.

– Ради всего святого, сэр, если я говорю, что будет так, значит, будет так, а не иначе. И прошу подчиняться.

Меллори поправил кепку и повернулся к Энн:

– Вы говорили, подводное снаряжение нужно отнести на катер?

Она быстро взглянула на багровое лицо генерала и торопливо сказала:

– Оно на заднем дворе, в машине. Джагбир все сложил туда. Я спущусь чуть позже, после обеда.

– Буду ждать вас, – сказал Меллори и повернулся к генералу: – Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, черт тебя дери! – взревел Грант.

Меллори с трудом сдержал улыбку, рука инстинктивно дернулась виску, но он вовремя спохватился, взглянул на Энн, повернулся и легко взбежал по ступеням.

Генерал вдруг рассмеялся:

– Налей-ка еще бренди.

Энн открыла бутылку:

– Ты ведь все это нарочно придумал, верно?

– Конечно, – сказал Грант. – И я еще удивлю тебя, дорогая. Этот человек успел покомандовать и был далеко не мелкой сошкой. Уж я-то сорок лет в армии не зря прослужил, можешь мне поверить.

* * *

На западной стороне острова Рауль Гийон и Фиона Грант наконец добрались до вершины одной из скал и остановились.

С высоты остров казался сплошным нагромождением камней, и скалистый хребет, соединявший его с Сен-Пьером, был отчетливо виден под слоем воды.

– Здесь, – сказала Фиона, широко махнув рукой. – Ну что, правду я тебе говорила?

– Да, вид действительно потрясающий.

– Завтра утром жду тебя здесь с мольбертом.

– Мне придется тебя огорчить. Я всегда работаю с эскизов и никогда – на пленэре.

Она отошла в сторону, сорвала цветок и обернулась:

– Обманщик.

Гийон выхватил карандаш и кусочек картона из кармана вельветовой куртки и опустился на землю.

– Стой, где стоишь, только смотри на море.

Она послушно повернула голову.

– Хорошо. Выйдет очень красиво?

– Не разговаривай. Это меня отвлекает.

Она казалась совсем молоденькой и невинной. Ветер, дувший с моря, теребил ее тонкое платье, овевал фигуру с настойчивой чувственностью. Солнце блестело в соломенных волосах. Она словно сошла с картины Ренуара.

Гийон что-то удовлетворенно промычал и спрятал карандаш:

– Готово.

Она подсела к нему и выхватила из рук картонную подставку с рисунком. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, на щеках заиграл румянец.