Ярость неба
Шрифт:
Спустя пять минут все трое «спецов» оказались на указанном уровне и начали методично обшаривать окрестности.
Ястреб, подняв голову, внимательно осматривал зеленые в свете приборов ночного видения, точно сделанные из бутылочного стекла, горные склоны. Более пологие у края шоссе, в этом месте они резко уходили вниз, обрываясь открытым скальным массивом метрах в шестистах юго-восточнее. Но там им делать нечего. Этот фрагмент, так сказать, открыт всем ветрам. Любой вертолет, сканирующий местность своими точными приборами в поисках опасных диверсантов, первым делом, делая разворот перед резким подъемом в сторону дороги, серпантином
Ястреб взглянул в сторону нависающих над острым обрывом сосен, между которыми время от времени мелькала фигура Дьяка, осторожно, метр за метром, обшаривающего пространство. Вот он на мгновение задержался на склоне, наклонился, исчез за стволами деревьев и произнес в переговорное устройство:
– Идите сюда! Я, кажется, нашел!
Ястреб быстро оказался около Дьяка. Самойленко молча указал на видневшуюся метрах в пятидесяти выше довольно узкую скальную расщелину, прямо перед входом в которую росла изогнутая разлапистая горная сосна. С фронтальной стороны она полностью закрывала вид на расщелину – увидеть вход в полость можно было только сбоку, с расстояния не более ста метров.
– Все ко мне! – коротко приказал Ястреб в переговорное устройство и стремительно поднялся к самому входу в расщелину. Дьяк не отставал от него ни на шаг.
Расщелина была шириной метра в два, а вышиной метров в двенадцать. Ее неровные и отполированные эрозией края как будто создавали дополнительную линию маскировки. Даже вблизи казалось, что впереди всего лишь глубокая трещина в горной породе, имеющая малый объем, в котором не может укрыться и один человек.
Ястреб вошел внутрь, словно в некие ворота, огляделся, увидел впереди ровный ход, похожий на туннель, вернулся обратно, к входу, где его ждал Дьяк и куда со стороны ближайшего склона торопились Бокс и Бабай, неся на развернутой плащ-палатке раненого товарища. Оксана шла сзади них, держа в руке «кедр», и поминутно оглядывалась, словно могла сразу определить в зеленой темноте своих окуляров надвигающуюся опасность.
– Дьяк, пусть Борца положат у входа, – скомандовал Ястреб и легко, как змея, нырнул вперед, в узкий извилистый коридор, прорытый в известняке за многие сотни лет текучими водами.
Сначала туннель располагался прямо, почти горизонтально, но вскоре стал заметно забирать вниз, уходя в глубь скального массива под углом градусов в шестьдесят. Ястреб не успел пройти и полсотни метров, как вынужден был остановиться. К тому же рядом с ним было то, что он искал, – вправо коридор постепенно расширялся. В его глубине был заметен подземный грот довольно больших размеров.
Ястреб двинулся туда и минуты через две выбрался в обширную внутреннюю пещеру метров семидесяти в диаметре. Определить ее высоту было невозможно – верхние своды терялись во мраке, а прибор ночного видения здесь не мог по-настоящему работать.
Но пол был сухой. А главное, что отличало это место, – полная изоляция от поверхности. Кривой узкий коридор со стопроцентной гарантией защищал укрытие от любого внешнего наблюдателя.
Ястреб сделал несколько шагов назад и сказал в переговорное устройство:
– Несите
Через несколько минут во внутренней пещере было оборудовано укрытие. По ее краям, как факелы, положили три спецназовских фонаря. А в центре загорелся яркий костер. Блики пламени скупо освещали пространство пещеры, словно здесь, у горящих смоляных веток, собрались после удачной охоты представители храброго древнего племени. Будто у них есть время обсудить то, что произошло сегодня во время промысла.
Однако времени у них не было совсем. Быстрыми проверенными движениями Оксана распаковала пластиковый кейс с медикаментами, а Ястреб, подойдя к лежащему Борцу, с легкостью практикующего врача протер руки спиртом.
– Дьяк, свет! – скомандовал Ястреб и тут же, помимо яркого, но колеблющегося света подземного костра получил направленное свечение двух электрических фонарей. – Как ты? – спросил Ястреб, разрезая десантным ножом залитый кровью комбинезон Борца. – Держись, браток.
– Я держусь, – глухо ответил раненый.
Его лицо выглядело мертвенно-бледным. Это было заметно даже при таком скудном освещении.
Ястреб снял окровавленные лохмотья и внимательно осмотрел рану.
– Ничего страшного, браток. У тебя, похоже, просто касательное. Терпи, сейчас я ее обработаю.
Произнося ободряющие фразы, Ястреб открыл кейс и достал металлический бокс с хирургическими инструментами. Он пытался бороться за жизнь прапорщика Морячкова до последнего, но видел, что надежды на благополучный исход немного. Слепая пуля раздробила не только правое легкое. Похоже, что началось внутреннее кровоизлияние. Здесь полевая хирургия была почти бессильна. Но Ястреб дал себе слово сделать все, что в его силах. Благо они еще у него оставались.
Оксана приготовила хирургические инструменты.
Борца положили на возвышение, которое образовывал плоский валун метра два в длину. Поверхность валуна покрыли двумя плащ-палатками. Ястреб засучил рукава, обильно протер руки спиртом, натянул резиновые перчатки, а на лицо – марлевую повязку. То же самое сделала и Оксана. Потом он подошел к боксу с инструментами и замер на мгновение, собираясь с духом.
Ястреб поставил себе целью только вытащить пулю, на большее он не рассчитывал. Все-таки он дилетант, причем с весьма скромным опытом полевой хирургии. А без настоящих профессиональных медицинских знаний, рентгена и серьезного оборудования установить характер внутренних повреждений у Борца почти невозможно. Иными словами, невозможно составить и надлежащую схему лечения. Наобум он этого, конечно, сделать не в состоянии. Шансов, конечно, мало. Но... надо постараться до последнего!
– Фея, укол! – тихо сказал Ястреб.
– Командир, я прошу тебя, это бесполезно, – пробормотал Борец, с трудом произнося слова. – Вы меня все равно не вытащите... не сумеете...
– Держись, парень, – так же тихо произнес Ястреб.
Дождавшись, пока Оксана сделает укол, он взял скальпель и склонился над раненым. Пуля находилась достаточно близко, но сидела, видимо, крайне неудобно – как бы наискось. Местная анестезия, которую они только и могли здесь использовать, конечно, не спасала от боли. А из раны все время сочилась кровь. Она стекала на бинты тонкой, еле заметной капелью, но и этого хватило бы на то, чтобы оперируемый в течение нескольких часов потерял последние силы.