Ярость
Шрифт:
Именно тогда в художественной среде к таинственному и вездесущему Виктору Андреевичу приклеилось прозвище ЧТО – Человек в Темных Очках.
В действительности все так и было: он был человеком в темных очках. Никто ничего не знал о нем и не мог достоверно объяснить, кто он, откуда взялся, где приобрел такие связи и отчего так легко ориентируется в совершенно разных общественных слоях? Виктор оказался загадкой, постепенно ставшей просто тайной. А с ходом времени ЧТО повернул все таким образом, что многие недальновидные игроки и вовсе перестали его замечать, наивно полагая, что везде и всюду действуют сами, а не пляшут под чью-то дудочку. Прозрение пришло очень поздно. Дольф и еще несколько других амбициозных галерейщиков,
Окончательно разозлившись на себя самого, на свое неумение обернуть разговор в нужном направлении, Дольф нервно выпустил дым изо рта и, бросив сигарету в воду, начал осторожную контратаку:
– Тяжело мне что-то в последнее время с тобой, Витя. Все не пойму, куда клонишь. Без тебя, конечно, галерея ничто, но пойми правильно – работают все равно люди, много людей. Даже если нас считать мозгом – тебя, меня, Зиновия, – то все равно есть еще и тело: три галереи, которые мы создали, школа кураторов, весь наш фонд, огромный электронный ресурс. «Свинья» – участник всех крупнейших ярмарок, по нам равняются, но, черт побери, я все время как на вулкане! Я не знаю, чего ждать завтра! А я хочу знать свою жизнь хотя бы на ход вперед!
Виктор бросил рыбам последнюю краюшку и, неожиданно рассмеявшись, ударил по воде ладонью. Яркий, блеснувший ослепительным светом водный протуберанец взвился рядом с ним и рассыпался веселым дождиком. Испуганные рыбины кинулись врассыпную.
– Вот это по делу! Молодец! Долго репетировал? – подзадорил он раскрасневшегося Дольфа. – Я же тебя знаю, ты все по десять раз пережевываешь, перед тем как вывалить.
Виктор энергично вышел из воды, уселся в шезлонг и, поджав ноги, поманил Дольфа к себе:
– Все так. «Свинья» действительно крупнейшая галерея, и все, что мы создали, работает как часы. Это факт. Но наш бизнес теперь уже настолько сложен, что в нем не должно быть случайностей. И поверь мне, именно поэтому ты сегодня здесь.
Теперь настала очередь рассмеяться Дольфу:
– Вот как! Может быть, именно поэтому мы заимели врагами «Нефтяную Реку» в лице людоеда Рогулина? Его охрана чуть не поимела весь наш офис, а меня он вообще грозился отдать каким-то ворам.
– Он далеко не так плох, как тебе кажется, – спокойно сообщил Виктор. – Он просто богатый и, что очень важно, нестоличный, далекий от нашего круга человек, но ему в наших планах отведена значительная роль, с которой, кстати сказать, он и его красавица жена пока неплохо справляются.
– Тогда для чего ты все это устроил? – возмутился Дольф. – Может быть, ты посвятишь меня в свои планы? Твои люди привели его в галерею, а теперь всем известно, что он ничего не купил!
– Верно, он всем раструбил, что намеревался покупать искусство. Но что покупать, ему было абсолютно все равно. Мы вывели его на Близнецов, а ему самому больше нравятся подделки под Шишкина и Айвазовского. Покупать Близнецов решила его ненаглядная, она рулит муженьком, как хочет. Вот пообщавшись с тобой, он и нажил себе семейную проблему, – со смехом
– Плевать! Мы потеряли покупателя! Галерея не смогла подтвердить его деньгами заявленную цену. Вот в чем проблема! Ведь мы же условились перед Манежем вытянуть цены до ста тысяч, и что получилось? Пшик! Самая высокая продажа по «Картине Жизни» была сделана на прошлогодней арт-ярмарке. Если ты помнишь, мы сами у себя купили их картину за пятьдесят тысяч. Скачок цены в тридцать тысяч никого не смутил, и там же, на ярмарке, три их последние работы мгновенно смели со стенда. После той подставки еще двадцать холстов ушли из галереи, все в среднем по пятьдесят тысяч: московская Рублевка, банки, коллекционеры – все быстренько купили себе по одной работе, но на сегодняшний момент все замерло, никто ничего не покупает, а проект уже закончен. Я знаю – серьезные коллекционеры всегда выжидают, они хотят знать, что будет с художниками после первого всплеска цен…
Виктор не дал ему договорить. Брезгливо наморщившись, он заслонился от Дольфа ладонью и раздраженно возразил:
– Вот только не нужно ничего говорить про художников! На художников им плевать, всех интересуют только деньги. Важно только то, что будет с ценами на работы, будут ли расти их вложения в художника, которого посоветовали мы!
– Да, верно! Всем плевать. Только деньги! – еще больше оживляясь, воскликнул Дольф. – Тем более! И что же они видят? Наша «Свинья» в тупом пафосе сливает покупателя! И что? И ничего! К чему все? Или это тоже случайность?
Виктор внимательно дослушал эмоциональный монолог и, взяв Дольфа за руку, сказал ему со всей серьезностью:
– Послушай, Рудольф, успокойся. Все идет по плану. Близнецы – наш самый успешный проект, и он больше других дозрел до настоящих денег – сто холстов, которые они рисуют…
– Постой, постой, – замахал руками Дольф. – Они их уже закончили, и половину мы уже продали!
– Пусть так. Полсотни из них, как ты говорил, мы продали по бросовым ценам. Я правильно тебя понял?
– Да, вышло что-то около миллиона.
– Хорошо, – безразличным голосом продолжал Виктор. – Все равно эти деньги даже не покрывают наших расходов. Зато пятьдесят картин прогрели рынок, и в общем сознании осела мифологема про пресловутых Близнецов, история, которую все до сих пор пересказывают друг другу с умным видом. Вспомни, когда кураторы Зиновия придумали «Картину Жизни», как трудно было выискать кандидата на роль художника, и не просто очередного психа! Нужен был человек, которого можно бы было инсталлировать в проект, живописец, лишенный собственных амбиций, продуктивный и управляемый. Ты нашел и привез из Красноярска это чудо, а их необычная внешность и техника живописи стали предметом зависти всей этой массы медлительных неудачников. Поначалу над ними смеялись, но когда за дело взялись наши критики, о них заговорили. Близнецов самих практически никто не видел, фотографий почти нет, идут лишь контролируемые утечки в прессу и выверенные интервью. На нашем портале они виртуальные герои, мы публикуем десятки статей, о них пишут, их ругают, их хвалят, любят, ненавидят, но даже это сейчас не так уж важно.
– А что же тогда важно?!
Виктор испытующе улыбнулся Дольфу.
– Сам мне скажи, ты же у нас мозг.
– Ну не знаю, – досадливо замялся Дольф, утирая лоб платком. – Для меня важно только одно: чтобы их сейчас не перестали покупать.
– Ты неисправим в своей жадности, впрочем как всегда. Я тебе уже сказал: деньги придут. Сейчас важно не то, что их покупают, а то, что теперь уже никто не оспаривает их место в современном искусстве. Близнецы есть у всех крупных российских коллекционеров, и в целом проект состоялся, по крайней мере у нас в стране. Теперь, если мы не последние тупицы и хотим по-настоящему на них заработать, нужно вывести Близнецов на международный рынок и дотянуть цены на их работы до пятизначных цифр.