Яростный горец
Шрифт:
– Представляю!
Больше Фэллон не стал ничего говорить. Он и так рассказал ей больше, чем собирался вначале. И хорошо, что Ларина не оттолкнула его, ни в чем его не обвинила. В ее глазах не было ни жалости, ни презрения. Одно лишь понимание и сочувствие.
Глава 9
Ларина не помнила, чтобы кто-то когда-нибудь был до такой степени откровенен с ней. Фэллон явно не пытался ничего скрыть – и она вдруг поняла, что начинает все больше доверять ему. Но ей хотелось знать о нем как
– Легенды о том, как Дейрдре уничтожила ваш клан, до сих пор ходят среди горцев, – осторожно начала она.
– Знаю, – бесстрастно бросил он.
– Ты расскажешь мне, что произошло в тот день?
Фэллон немного помолчал, словно взвешивая ее слова.
– Иногда мне кажется, что я до сих пор чувствую запах дыма… и крови. Запах смерти. Он забивает все – все счастливые воспоминания о родителях, о доме, о той беззаботной жизни, которая была раньше. Миг – и ничего не стало. Я должен был стать следующим лэрдом – и оказался бессилен спасти своих людей.
– Ты ничего не смог бы сделать. Дейрдре была сильнее.
– Знаю, – со вздохом согласился он. – Но тогда я еще не догадывался, что за всем этим стоит друид. Что это она приказала уничтожить наш клан. Наша жизнь изменилась навсегда. А потом Дейрдре превратила ее в ад.
Ларина гладила его по груди, словно надеясь успокоить бурю, бушевавшую в его душе.
– Я помню боль, когда пробудилась моя богиня. Хотя я не знала заранее, что она остановит выбор на мне, но по крайней мере догадалась, что происходит. А ты, наверное, ничего не знал, верно?
– Дейрдре заковала нас в цепи, едва мы оказались в горах. Лукан так старался порвать их, что они врезались ему в тело. Он уже был весь в крови – я пытался успокоить его, но он меня не слышал. А Куин… не переставая кричал на нее. Не знаю, понимал ли он, что говорит… он ведь видел, как убивали его жену и ребенка, и ничего не мог сделать. Бедняга едва не сошел с ума от горя. Да я и сам тогда чуть не рехнулся – не мог поверить, что все это произошло с нами. Но я старший из братьев… и обязан был доказать им, что Воитель должен сохранять хладнокровие, что бы ни произошло.
Ларина почувствовала, как в горле застрял комок. С трудом сглотнула.
– Фэллон…
– Однако в тот миг, как Дейрдре начала произносить заклинание, все добрые намерения словно ветром выдуло из головы. Я обезумел от боли… меня душила злоба на то, что она делает с нами. Я чувствовал: что-то происходит, – и догадывался, что это не к добру. Мне хотелось убить ее, отомстить за то, что она сделала с нашими людьми. Я попытался порвать цепи – естественно, ожидая, что со мною случится то же, что и с Луканом, – но тут они вдруг порвались. Братья последовали моему примеру. Как мне тогда ни хотелось покончить с Дейрдре, я решил, что лучше поскорее убраться оттуда. Хотя шанс, наверное, был… Она так растерялась, увидев, что нам удалось освободиться, что даже не попыталась нам помешать. Я вывел братьев наружу, и мы бросились бежать.
– Просто ушам своим не верю!
– Нам повезло –
Фэллон умолк, но Ларина чувствовала, какая боль терзает его, и продолжала молча поглаживать его по груди, словно надеясь залечить незаживающие раны.
– Наши земли уже не принадлежали нам, – продолжал он. – Замок превратился в руины, но мы решили в нем остаться. На улицу мы выходили только по ночам.
Они молчали. Ларина не знала, что сказать, – слова не шли с языка. То, что она услышала от Фэллона, как две капли воды походило на легенду, которую она помнила еще с детства. Только в легенде не говорилось, что Фэллону пришлось пережить, попав в плен к Дейрдре.
Теперь, услышав об этом от него самого, Ларина содрогнулась от ужаса. Все оказалось даже кошмарнее, чем она думала. Как существо, столь низкое, жестокое и коварное, как Дейрдре, смогло обрести подобную силу? Это было непостижимо.
– Ты собираешься сразиться с ней, верно?
– Угу, – буркнул Фэллон, запустив руку в копну ее волос. – Двери нашего замка открыты для всех, кто скрывается от Дейрдре или хочет сражаться с нею.
– Я буду биться бок о бок с тобой.
– Что ж, рад это слышать, – усмехнулся Фэллон, чмокнув ее в макушку.
– Уже светает. Мы проговорили всю ночь.
С губ Фэллона сорвался смешок.
– Не помню, чтобы раньше, оказавшись в постели с женщиной, я тратил время на разговоры. Может, займемся чем-нибудь поинтереснее?
Ларина, удобно устроившись на его широкой груди промурлыкала:
– Хмм… А мне нравится разговаривать с тобой.
Подхватив ее под попку, Фэллон крепко прижал ее к себе, чтобы она почувствовала его возбужденную плоть, ухмыльнулся.
– У нас еще есть время на одну схватку.
В другое бы время Ларина согласилась не раздумывая, но сейчас ей хотелось поскорее убраться из Эдинбурга. После появления в замке виррана ее не покидало тревожное чувство.
Фэллон покосился на сереющее за окном небо.
– Холера! – выругался он. – Когда ты будешь готова?
– Нужно дождаться рассвета.
– Почему бы тебе просто не оставить Малькольму записку?
– После всего, что он для меня сделал? – скривилась Ларина. – Нет, это было бы некрасиво. Я начну собираться. А если он не появится к тому времени, как я буду готова, попробую сама отыскать его.
– Ладно. Тогда я подожду тебя в саду. Там есть одна скамейка с желтыми розами вокруг…
Ларина вернулась от Фэллона, не чуя под собой ног от радости. Фэллон не только пылает к ней страстью – он собирается увезти ее в свой замок. Поклялся защищать ее. Ларина тут же спохватилась, напомнив себе об осторожности. Когда она в первый раз отдалась мужчине, это закончилось трагедией. А отец заплатил за ее ошибку жизнью.