Ящерица
Шрифт:
Ничто уже не изменится, ибо собранного богатства духа достаточно для существования вечности.
И Ящерица уже не изменится, ей не нужно раскаяние. Ибо моей способности прощать достаточно для ее совершенства.
В какой-то миг мне показалось,
Сначала я выпил какой-то токсичный химикат. Затем, вскрыл себе вены в ванной. И тогда я понял, что все можно стерпеть, кроме предсмертной боли. И тоски.
Когда я очнулся, надо мной сидела мать. Такого отчаяния в ее глазах я никогда не видел, и какое-то безразличное спокойствие.
Мне хотелось заплакать и пожалеть ее, но в комнате я заметил еще двух женщин в белых халатах. Мать уговаривала их не говорить о случившемся никому и давала деньги. Те взяли деньги, и я вдруг понял, что скоро придет Ящерица.
Ящерица пришла через несколько часов. И, кажется, тоже плакала. Но в ее глазах было совсем другое, это был страх самки. Она совсем не любила меня, она просто что-то потеряла...
И я понял, что теперь действительно все кончилось.
А еще через день я заметил в глазах Ящерицы предчувствие ужаса. И я понял, что откладывать было нельзя.
Все произошло в один миг. Хотя казалось, что он длится вечно.
Мы оба поранились о стекло. Я не отпускал ее. Если бы ей стало страшно, то ничего бы не произошло. Но в ее глазах я увидел восторг. Чувство азарта. Все было в этом взгляде. И все было решено.
Я понял, что ей, может
Когда я впервые сжал ручку скальпеля, то он выскочил у меня из рук и упал на пол. Она даже не заметила этого. Она стала истерично смеяться.
Кусок стекла уперся мне в большой палец и рассек его до кости. И тут и я рассмеялся от боли. Мы вообще хохотали, проникновенно глядя друг другу в глаза.
Спокойствие, с которым я полоснул ей по горлу, нисколько не удивило меня. Я во всем отдавал себе отчет. И все делал с любовью и нежностью.
Она опустила обессилевшие руки мне на плечи и прижалась всей теплотой, ускользающего от меня навсегда тела.
Теперь все ушло в прошлое. Все осталось во сне. И ящерица...
Иначе меня бы замучили воспоминания.
Мое раскаяние. Почему-то я впервые не поверил в его всесильное спасение. Я перестал различать зло и добро.
Я понял, с каким адом я жил в душе, с адом рабского самоистязания.
" Когда б он сам мог дать себе расчет простым кинжалом...".
И кто подумает, что я убил Ящерицу, тот ошибается.
Блаженство, при осознании полного безумства. Я забронировал себе место в "баньке закоптелой, с пауком".
Я избавился от чего-то инородного, во что был втянут по воле непредсказуемой, вечно меняющейся судьбы.
Надо было хоть раз в жизни почувствовать себя победителем. Меня больше не пугало то, что могли сделать с моим телом. К моей душе они уже не могли прикоснуться.
1988 год