Ящик Пандоры. Книги 1 – 2
Шрифт:
– О, Уин, – произнесла Лиз, – как ты можешь причинить мне неприятности?
В течение двух дней он возил ее по Гонолулу, показывал Даймондхед, Вайкики, превосходные восточные магазины и рестораны в деловой части города. Затем они отправились в маленькие сонные фермерские городки и рыбачьи поселки на наветренной стороне острова Оаху, где селились местные жители.
Когда встреча закончилась, Уин и Лиз на его личном самолете приземлились на посадочную полосу неподалеку от Лахайна на Мауи, а затем поплыли на яхте в Напили, отдаленное местечко в горах, где на утесе, похожий на гнездо, стоял дом Бонда. Девушка восхищенно вскрикнула от вида канала
– Здесь рай, – произнесла Лиз.
«Сейчас», – подумал Уин, наблюдая, как заходящее солнце отражается в ее зеленых глазах.
Они провели вместе две прекрасные недели. Их дни были наполнены одновременно покоем и приключениями. Уин возил Лиз на яхте на Ланаи, остров ананасов, и на Молокаи с его пустынными пляжами и уединенными грунтовыми дорогами. Он взял ее с собой в Вайлуку, поселение знати Мауи с милыми старыми домиками, оставшимися от миссионеров, и в отдаленный городок Хана, спрятавшийся среди буйных тропических джунглей и полей, где в Хана-отеле часто собирались выпить его знакомые.
Уин отвез Лиз через перешеек к вулкану Халеакала, где его друзья Баллами весь вечер развлекали их на своей скотоводческой ферме. Ночной горный воздух был прохладен, и девушка, удивленная и восхищенная, сидела у костра, прислушиваясь к пению каких-то птиц, смотря на простиравшиеся впереди поля, поросшие тростником и ананасами.
Уин каждое утро, пока солнце еще не раскалилось, ходил с ней плавать и брал лодку, чтобы показать изумительную тропическую рыбу, метавшую икру возле рифа на краю лагуны под домом. Двое надежных мальчиков учили Лиз кататься по волнам на доске. Девушка снова и снова падала, смеялась, махала руками и наконец, будучи настоящей спортсменкой, смогла проехать по не очень бурным волнам. Она подошла к Уину, задыхающаяся, вся в каплях морской воды и замерла, пока он осторожно вытирал ее полотенцем.
От вида этого прекрасного тела в ярком, жалящем свете тропического солнца у него перехватило дыхание. Крепкие круглые груди Лиз были спелыми, как местные фрукты, смуглая кожа – безупречной, как белые пляжи, которые он так любил, великолепные бедра – неотразимыми, как мягкий ветерок, ласкавший его под плавками.
Вечерами они прогуливались по лужайке за домом среди деревьев и цветов, а затем сидели на веранде, наслаждаясь картиной заката, наблюдая, как волны нежно ласкают песок далеко внизу. Местный повар готовил им восхитительные обеды из свежей рыбы, говядины с ранчо на Мауи, экзотические салаты из тропических фруктов и овощей, выращенных на собственном огороде.
Уин рассказал Лиз о годах, прожитых с Эйлин, о своей любви к островитянам, об их дружелюбии и любопытном чувстве собственного достоинства. Он говорил о своих детях и внуках и заставил девушку поведать ему о Лу Бенедикте, о котором она отзывалась с почтением, смешанным с грустью. Сознавая, что воспоминания о прошлом сближают их, Уин наблюдал, как угасающий солнечный свет золотит ресницы Лиз.
Проходили дни, и беседы стали почти не нужными. Уин и Лиз, казалось, узнали друг о друге все. Их вечера проходили теперь в молчаливом общении, в покачивании в креслах-качалках в такт морскому прибою. Девушка обычно доверчиво прятала свои ладони в его. Близость, соединявшая их, наполняла Уинтропа Бонда истомой, которая с каждым днем становилась все соблазнительнее. Он позволил себе купаться
Две недели неумолимо подходили к концу. Растущее чувство сожаления стало сопровождать их дни, пока они наконец не поняли, что нынешнее счастье перевешивает подлинный страх перед будущим.
И вот все кончилось.
– Спасибо, – сказала Лиз, широко улыбнувшись, – за то, что я смогла все это увидеть.
Уин взглянул на ее свежие розовые щеки в свете свечи. Наступил их последний вечер.
– Спасибо тебе за то, что я смог все это увидеть, – произнес он, подумав, что хотя и владел этим местом уже многие годы, провел бесчисленные часы, глядя на океан, на горы сначала с Эйлин, потом в одиночестве, но никогда не ощущал окружающую обстановку так полно, пока сюда не приехала Лиз.
Уин прикоснулся к ее руке. Его глаза были полузакрыты от тайного желания. Дни, в течение которых он пытался доказать себе, что этот момент никогда не настанет, иссушили его. Теперь Уин испытывал настоящее отчаяние при мысли, что завтра Лиз придется провожать.
– Не грусти, – сказала девушка, даря ему свою самую милую улыбку. – Мы провели чудесное время, Уин. Я никогда не забуду тебя и твой остров. Пожалуйста…
– Я грущу, потому что запас моих трюков иссяк. Я завлек тебя в Нью-Йорк, преследовал в Финиксе и обманным путем заманил сюда. Теперь ничего не осталось, как позволить тебе уехать. У тебя своя жизнь. Я знаю, так должно быть, но что-то очень эгоистическое во мне немного противится. В глубине души я надеюсь еще хоть раз встретить тебя. Возможно, ты позвонишь мне, когда прилетишь в Нью-Йорк. Я, вероятно, найду предлог случайно приехать в Аризону по какому-нибудь делу. Я позвоню тебе, если наберусь наглости…
– Наглости? – Лиз выглядела потрясенной. – Уин, как ты можешь говорить такое? Так ты обо мне думаешь?
Он смотрел на нее, загипнотизированный ее блестящими в свете свечей зелеными глазами. Вечерний ветерок с запахом пальм и тропических цветов ласкал волосы девушки, спадавшие на ее обнаженные плечи. Никогда она еще не выглядела такой прекрасной.
Уин постарался сосредоточиться на действительности.
– У тебя впереди большое будущее, Лиз, – проговорил он. – Тебя ждет успех в работе. Однажды ты полюбишь, выйдешь замуж, нарожаешь детей…
– Я уже люблю, – ее голос звучал невероятно серьезно и был полон мольбы.
Уин ощутил слабость. Он старался не смотреть на девушку.
– Пожалуйста, Лиз, – пробормотал Уин, надеясь, что его не слышно, – Я не могу так. Я считаю тебя своим самым хорошим другом. Самым дорогим, самым прекрасным…
– О, не продолжай, Уин, – вскрикнула девушка. – Разве ты не видишь, что я люблю тебя?
Он посмотрел на нее расширившимися глазами. Его сердце забилось быстрее. Взрыв, все это время нараставший у него внутри, был готов раздастся. Слова Лиз подпалили заряд, и ничего уже нельзя было остановить.
– Лиз, не хочешь же ты сказать…
Она вцепилась в Уина обеими руками. От настойчивости ее пальцев у него перехватило дыхание.
– Уин, я хочу принадлежать тебе. Я хочу детей от тебя. Слезы катились по щекам девушки. Он увидел, чего стоило ей это признание, и попытался возразить.
– Но, Лиз, дорогая, я старик. Моя жизнь подходит к концу. У тебя все еще впереди…
Она яростно покачала головой.
– Только с тобой!
Потрясенный ее твердостью, Уин почувствовал, что обязан возразить.