Ящик Пандоры

Хорват Филипп Андреевич

– Ох, Серёга, смотри… Если узнаю, что ржёте за спиной тут, ух… Обижусь сильно, разозлюсь, ты знаешь, что я в гневе страшен…

С улыбкой поглядывая на бубнящего увальня перед ним, Сергей внутренне ликовал – доброволец для проверки программы, наконец, нашёлся.

Светочка

Ничего удивительного в том, что об «ЭНЖ +» Данила разболтал заинтересованным учёным двух-трёх факультетов сам, не было. Балабол же.

Сергей за это на него, впрочем, не был в обиде. Даже

наоборот, какая-никакая слава среди коллег приятно льстила, если же ещё программа и действительно эффективной окажется – так и вообще, на патент подавать можно было бы. Грант Союзной Академии Наук на дальнейшую разработку, обкатку, проведение соц-исследований. Затем – кандидатская, сотрудничество с коллегами заграницей. И может быть, может быть… Но настолько далеко в грёзах своих утекать Сергей себе не позволял: сейчас главной задачей была проверка банальнейшей эффективности «ЭНЖ +».

После вгруза данных из файла даниловской биографии в прогу и передачи ему результатов анализа, в соответствии с которыми он должен действовать, прошло около недели. И если первые два дня Данила появлялся и в курилке, и на кафедре своей, как обычно шутя и балагуря, веселя всех, будоража своей энергией, то затем внезапно как в воду канул.

На его кафедре сказали, что взял внеочередной мини-отпуск, но вообще люди подумали, что он просто ушёл в запой – такое раньше иногда с ним бывало. Запой, не запой, но исчезновение Данилы немного встревожило Сергея, поскольку поговорить с ним серьёзно после передачи файла с результатами так и не удалось. А «отпуск» Данилы он, повинуясь предчувствию, так или иначе связывал с работой «ЭНЖ +»: что же она ему такого там «посоветовала», что он пропал?

Сергей допускал, что выдать в качестве рекомендаций что-то экзотическое, экстравагантное «ЭНЖ» вполне могла, – всё-таки код её он писал на основе учёта довольно необычных для союзной психо-социологии данных. Это по сути был код, в ядро которого он заложил разрабатываемую им в последние года два собственную методологию. А она заметно отличалась от общепринятой в Союзной Российской Федерации теории общего социального блага. Были в ней и элементы академической науки (от Дюркгейма, Конта, Маркса и Вебера до сравнительно современных столпов вроде Валерия Михасова), и теоретические нюансы классиков-современников психологии, культурологии, огромный микс всякого рода пограничных –измов, даже «еретических» (с точки зрения современной социологической науки) школ.

И при всём при том на выходе получалась довольно стройная и гладкая теория, принцип которой можно было даже сформулировать одним, несложным для понимания положением: в целом верное пост-фрейдистское понимание поведения человека как результата воздействия совокупности всех его глубинных, подсознательных психо-активных процессов можно корректировать. Но корректировать не извне, с помощью важно восседающего возле кушетки условного «доктора Фрейда», а внутренне – самим человеком.

Более того, по мысли Сергея, сознательная корректировка жизни при решении той или иной бытовой проблемы помогала сама по себе перепрограммировать окружающую его жизнь. Этот теоретически-буддистский, несколько солипсистский постулат, впрочем, требовал практического подтверждения. И дать его могла программа «ЭНЖ +», работавшая на основе огромного количества баз данных, только на практике.

В качестве теоретической проверочной работы для программы Сергей поначалу решил загрузить текст «Исповеди» Жан Жака Руссо. И получил на выходе работу равную по объёму, наверное, толстовскому роману «Война и мир». Этот текст, к слову, довольно приемлемый даже с художественной точки зрения, «корректировал» (насколько это понял Сергей) жизнь Руссо примерно с двадцатилетнего возраста, ставя основную развилку в момент возвращения французского просветителя к госпоже де Варан, когда около неё уже обретался господин Винцинрид.

И вот далее, по мнению «ЭНЖ +», молодой Руссо должен был бы устранить Винцинрида физически, для того, чтобы оставаться под покровительством госпожи де Варан как можно дольше. При этом, правда, получалось, что никаким просветительством Руссо заниматься бы не стал: вторая часть выданной программой «книги» вообще была наполнена многостраничными, красочными описаниями барской, едва ли не аристократичной жизни Руссо в унаследованном им от госпожи де Варан небольшом поместье, и здесь он даже не подвергался приступам очевидно развивавшейся в последние годы его реальной жизни шизофрении.

Вся эта «руссиада», конечно же, доказать эффективность созданной Сергеем программы никак не могла, – ему требовался живой человек, согласный испробовать «ЭНЖ +» на себе. И подвернувшийся, несчастный герой-любовник Данила тут пришёлся как нельзя кстати… Беда только в том заключалась, что сразу после начала эксперимента он просто-напросто пропал.

Как бы там ни было, чего ждать у моря погоды, – пора начинать действовать самому: Сергей решил спуститься на кафедру точечных гео-измерений и узнать домашний адрес Данилы (на звонки мобиля он, разумеется, не отвечал).

Здесь, в оснащённой по последнему слову техники приёмной научного офиса, он обнаружил сейчас одну только Светочку, – милую, симпатичную и сексуальную блондинку-секретаршу.

– Ой, Сергей Владимирович, а я только с вами поговорить хотела, дело есть у меня к вам важное… Вы ведь мне поможете, правда? – Светочка затараторила тоном, ничуть не уступающем по темпу наступления тону её пропавшего неизвестно где начальника.

Причина активного наскока на Сергея, как это ни странно, тоже была связана косвенным образом с Данилой. Он ведь за те два дня перед своим исчезновением успел растрепать в курилке о программе Сергея, и слухи об «ЭНЖ +», кажется, обросли удивительнейшими, просто фантастическими подробностями.

Конец ознакомительного фрагмента.