Ясир Арафат
Шрифт:
Эти лозунги вновь находят отражение в беседе, которую Садат имел с израильским министром обороны Эзером Вейцманом в конце марта 1978 года. По мнению Садата, Иордания вновь должна была взять на себя ответственность за людей, проживающих на западном берегу Иордана. Садат сказал: «Мы должны вернуться к ситуации 1967 года. Причем земля по Иордану присоединяется к Иордании, а Газа — к Египту». Эзер Вейцман осведомился: «Из этого я делаю заключение, что палестинского государства не будет». Садат ответил: «Правильно! Но если я скажу это Бегину, то на следующий день он сделает это всеобщим достоянием. Вам я могу сказать: государства не будет!»
Эзер Вейцман сообщает, что день спустя
В месяцы, предшествующие решающей встрече в Кэмп Дэвиде, Эзер Вейцман еще раз имеет возможность проверить точку зрения президента Египта. Министр обороны Израиля был согласен с тем, чтобы ответственность за жителей западного берега Иордана взял на себя король Хусейн. Он спросил Садата: «Что будет, если Хусейн не прибудет на мирные переговоры?» Ответ Садата: «Тогда я возьму на себя ответственность за западный берег Иордана и за Газу».
Он тут же добавил, что в любом случае должно быть гарантировано право для палестинцев на самоопределение: «Мы проведем выборы. Я хотел бы, чтобы Вы отозвали свое вето на референдум». Вейцман возразил: «Господин президент, об этом не может быть и речи! Если состоится референдум, тогда жители захотят палестинское государство и ООП возьмет власть». Садат был другого мнения: «ООП пришел конец. Арафат лишится своего поста. На его место встанет Абу Аяд».
Это предсказание не осуществилось. Анвару Садату впредь пришлось считаться с политической силой ООП. Так президенту Египта пришлось вспомнить о своем обещании не заключать сепаратного мира с Израилем. Во время переговоров в Кэмп-Дэвиде следовало сохранять видимость того, что делегации стремятся к всеобщему миру на Ближнем Востоке. Поэтому трем министрам иностранных дел было поручено выработать «общий план мира на Ближнем Востоке».
В этом общем плане не должна была быть вынесена за скобки ни одна тема — в том числе и тема «палестинцы». С самого начала работа над общим планом страдала недостатком интереса, чего Джимми Картер вовсе не намерен был скрывать. Но Бегин отнесся к формулировкам, закрепленным тремя министрами иностранных дел на бумаге, с недоверием.
Следует констатировать, что Джимми Картер в начале кэмп-дэвидских собеседований пытался включить в переговоры и вопрос о национальных правах палестинцев. Ответ Менахема Бегина гласил: «Об этом не может быть и речи». Когда Картер пожелал проявить упорство, Бегин отреагировал жестко: «Господин президент, пожалуйста, не нужно угроз!»
Результатом параллельных усилий трех политиков высшего ранга, Бегина, Садата и Картера, и министров иностранных дел в конце концов явились два документа Кэмп-Дэвида, между которыми не существует никакой к чему-либо обязывающей связи. Садат настаивал на таковой, однако под давлением американского президента подчинился Бегину, который не придавал документу, составленному министрами иностранных дел, никакого значения.
Отсутствие четких рамок сделало кэмп-дэвидское соглашение совершенно неприемлемым для Ясира Арафата. В конце концов, при реализации результатов соглашения практическое значение имел лишь документ, регулировавший возвращение Синая. Однако соглашение по вопросу автономии палестинцев оставалось ни к чему не обязывающим.
Если бы Садат достиг каких-либо успехов в палестинских делах, Ясиру Арафату было бы нелегко столь безусловно настаивать на своем полном неприятии соглашения. Настойчивость, проявленная по отношению к Менахему Бегину, могла бы
Вскоре после полудня 17 сентября 1978 года — вечером было предусмотрено подписание документов — в Кэмп-Дэвиде все еще обсуждалась тема самоуправления жителей сектора Газа и западного берега Иордана. Президент Картер попытался в ходе дискуссии с глазу на глаз быстро прийти к единому мнению с Менахемом Бегином.
Он покинул премьер-министра Израиля с сознанием, что добился от него двух уступок: Картер помнил слова Бегина о том, что Израиль не будет строить новых поселений на захваченной территории и что Израиль согласен с самоуправлением палестинцев западного побережья и Газы. Об этом успехе Картер сообщил президенту Египта. Картер добавил, что на следующее утро Бегин напишет письмо, которое в деталях зафиксирует эти две уступки. На основании этого сообщения Садат подписал соглашение по урегулированию проблемы Синая.
Письмо Бегина утром следующего дня действительно прибыло, однако его содержание вызвало у Анвара Садата горькое разочарование. Согласие отказаться от строительства новых поселений было ограничено тремя месяцами, а о самоуправлении палестинцев в письме не было ни слова. В ответ на вопрос об устном обещании Бегин заявил, что никогда не давал Картеру подобных обещаний. Президент Картер раскаивался, что немедленно письменно не зафиксировал уступки Израиля.
В ходе переговоров в Кэмп-Дэвиде американский президент неоднократно подчеркивал, что чувствует себя обязанным достичь улучшения политического положения палестинцев. Руководство ООП ощущало, что Картер воспринимал эти обязательства в известных границах, всерьез. Однако оно было озадачено, обнаружив, что он руководствуется в своих действиях заблуждением о том, что Арафат и органы ООП должны соглашаться с тем, с чем согласился Садат. Если ООП не пойдет на уступки добровольно, то в конце концов по крайней мере два арабских государства, Саудовская Аравия и Иордания, принудят ее свернуть на курс Кэмп-Дэвида — так Картер проанализировал ситуацию непосредственного будущего.
Заблуждение быстро прошло: правящее семейство Саудов и король Хусейн обнаружили, что Садат — безразлично, действовал ли он сознательно или был обманут, — возвратился из Кэмп-Дэвида с сепаратным миром. Они не дали втянуть себя в механизм переговоров, которые и для них закончились бы аналогичным результатом. Они не отступились от своей позиции — «нет!» кэмп-дэвидскому соглашению.
Хотя сепаратные действия Садата и разрушили надежду ООП с помощью солидарности арабов проложить себе путь на родину, они предоставили шанс нового альянса, который до сих пор не считался возможным.
27. Примирение с Хусейном
Восемь с половиной лет спустя после гражданской войны в Иордании, в конце которой руководство ООП, будучи побежденным, покинуло королевство, Арафат нашел в себе решимость протянуть руку королю. Арафат, давший себе клятву никогда больше не переступать границ Иордании, пока страной правит этот монарх, считал в данной политической ситуации примирение в интересах ООП разумным. Король и глава ООП стали союзниками.
Анвар Садат спаял этот союз — совершенно не желая того. Президент Египта, и вместе с ним многие политики арабского мира считали, что Хусейн примет участие в любой мирной инициативе, если не будет вынужден делать первый шаг к компромиссу. Хусейн, и таково было общепринятое мнение, был бы вторым арабом, поставившим свое имя под документом, кладущим конец войне в Израиле.