Ясновидящая
Шрифт:
— Ты мне делаешь предложение, Фэйф?
— Разумеется, нет. И если я даю тебе некоторые руководящие указания, это не освобождает тебя от обязанности просить моей руки. Я ожидаю действий в соответствии с традицией. Ты опустишься на колено и попросишь выйти за тебя замуж, а в руке будешь держать кольцо с квадратным сапфиром.
— Возьму это на заметку.
— Чудесно. Ты готов?
— Мне казалось, что да, но кто же может быть уверен в этом рядом с тобой? — И он крепко переплел пальцы с пальцами Фэйф.
Они похоронили ее
Тори не прислушивалась к словам священника, хотя они говорились с желанием утешить. Она никогда не знала женщины, которая лежала внутри ящика, украшенного сверху цветами. Никогда ее не понимала, никогда на нее не надеялась. Она слушала, как дробно стучит дождь о крышку гроба и по зонтику, и желала, чтобы все поскорее кончилось.
Пришло больше людей, чем она ожидала, и теперь они печально стояли вокруг могилы темным кольцом. Она сама и дядя поддерживали бабушку. А плотный надежный Сесил стоял за ними. А рядом с Тори был Кейд. Бутс, да благословит господь ее отзывчивое сердце, тихо плакала, стоя между мужем и сыном.
Все склонили головы, слушая слова молитвы, но Фэйф вдруг взглянула на Тори, и она почувствовала удовлетворение, встретив ее понимающий взгляд.
Явился и Дуайт. «В качестве мэра, — подумала Тори. — И как друг Уэйда». Он стоял немного поодаль, солидный и респектабельный. Наверное, хочет поскорее исполнить свой долг и опять вернуться к Лисси.
Была здесь Лайла, надежная как скала. Она шептала слова молитвы заодно со священником. Глаза ее были сухи. И очень странно, однако с Кейдом приехала тетя Рози, во всем черном, в черной шляпе с вуалью. Она нагрянула в «Прекрасные грезы» совершенно неожиданно накануне вечером с большим чемоданом. Маргарет временно остановилась у нее, объявила Рози, а это означало, что Рози, тоже временно, уедет куда глаза глядят. Она предложила Тори свадебное платье своей матери, от времени сильно пожелтевшее и насквозь пропахшее нафталином, а затем надела его на себя и не снимала весь вечер.
Когда гроб опустили в свежевырытую могилу и священник закрыл молитвенник, выступил вперед Джей Ар.
— Жизнь обошлась с ней суровее, чем надо бы. — И он откашлялся. — И смерть ее была жестокой, чего она не заслуживала. Теперь она покоится с миром. Когда она была маленькой девочкой, она больше всего любила желтые маргаритки.
Он поцеловал маргаритку, которую держал в руке, уронил ее в могилу и снова прислонился к жене.
— Брат ее сделал бы для нее больше, — сказала Айрис, — если бы она ему это позволила. Я хочу немного побыть у Джимми, — обратилась она к Тори, — а затем мы поедем домой. — И она поцеловала Тори в обе щеки. — Я счастлива за тебя, Тори. И горжусь тобой. Кинкейд, а ты береги мою девочку.
— Да, мэм. Я надеюсь,
Сесил нагнулся и тоже осторожно поцеловал Тори в щеку.
— Я за ней присмотрю, — прошептал он, — вы не беспокойтесь.
— Я не беспокоюсь. — И она повернулась к остальным, зная, что теперь надо принять соболезнования. Рози была тут как тут. Ее птичьи глазки поблескивали из-под вуали.
— Хорошая была служба. Достойная и короткая.
— Спасибо, мисс Рози.
Она вздернула подбородок и посмотрела на племянника.
— Ты сделал правильный выбор. Маргарет смирится, а может быть, и нет, но пусть это тебя не беспокоит. А сейчас я хочу поговорить с Айрис, узнать, кто этот громадный мужчина рядом с ней.
И она помчалась к Айрис под проливным дождем в своем двухтысячедолларовом траурном платье. Не зная, плакать или смеяться, Тори тронула за руку Кейда:
— Отдай ей твой зонт. Я обойдусь.
— Тори, я очень сожалею. — Дуайт крепко сжал руку Тори и поцеловал ее в щеку, одновременно прикрывая ее своим зонтиком от дождя. — Лисси хотела прийти, но я заставил ее остаться дома.
— И правильно сделал. Ей не надо выходить в такую погоду. Я ценю твою доброту, Дуайт, то, что ты сам пришел.
— Ну, мы давно с тобой знакомы. И с Уэйдом. Он ведь один из самых близких моих друзей. Тори, я могу быть тебе чем-нибудь полезен?
— Нет, но спасибо. Я хочу пройти на могилу Хоуп. А ты поезжай к Лисси.
— Да, я поеду. А ты возьми вот это. — И он вложил ей в руку зонтик.
— Нет, все в порядке.
— Возьми, — настойчиво повторил он.
Благодарная, Тори повернулась и пошла по высокой траве, мимо надгробий, к Хоуп.
Дождь стекал по лицу ангела каплями, как слезы, и барабанил по прекрасным личикам роз. В стеклянном шаре летал крылатый конь.
— Я никогда не приношу сюда цветы, — сказала Фэйф за ее спиной, — сама не знаю почему.
— У нее всегда есть розы.
— Но они не мои. Не я их принесла.
Тори оглянулась и встала рядом с Фэйф.
— А я не хочу, когда придет мой час, быть похороненной в земле, — серьезно сказала Фэйф. — Я хочу, чтобы мой пепел развеяли. Над морем, например. И еще хочу, чтобы Уэйд сделал мне предложение тоже на морском берегу. Хоуп, наверное, хотелось того же, но она предпочла бы реку или даже болото.
— Да, это так.
Тори крепко сжала руку Фэйф.
— В саду «Прекрасных грез» много цветов. Когда дождь пройдет, я срежу их и принесу на болото. К реке. И брошу в волны. Наверное, это лучше — бросать цветы в воду, чем класть на могилу, где они засыхают. Ты пойдешь со мной?
— Я терпеть не могла делить ее с тобой. — И Фэйф, закрыв глаза, помолчала. — А теперь могу. После полудня погода прояснится. Я скажу Уэйду.
Она пошла прочь, но остановилась.
— Тори, если ты придешь туда первая…