Ясновидящий
Шрифт:
Они сидели в небольшой отделанной деревом комнате. На полках вдоль стен стояло нечто вроде книг, завернутых в мягкий пластик. Впрочем, Потрясатель не вполне уверен был в том, что это книги... В дальнем правом углу комнаты высилось какое-то необыкновенное кресло, с укрепленным прямо над ним странным колпаком, о назначении которого невозможно было догадаться. На столе, за которым восседал внушительный Берларак, виднелись какие-то кнопки и пуговки. Когда Берларак нажал на несколько кнопочек, неведомо откуда послышались голоса его собратьев, расположившихся в других помещениях нижнего уровня. Он спокойно поговорил с ними и отключил устройство. Да, прав оказался Потрясатель:
— Ну что же, намерения наши вам известны, — сказал Сэндоу. — И в этом состоит ваше несомненное преимущество перед нами.
Он отхлебнул приятного на вкус темно-пурпурного напитка, пристально глядя на странное лицо в обрамлении белой шерсти, еще не вполне уверенный в том, что каждому слову этого диковинного Берларака можно верить. Гориллоподобное существо определенно не видело никакой разницы между обитателями земель, лежащих за Заоблачным хребтом, — дарклендцы ли, орагонцы ли, для него все едино. Впрочем, не исключено, что Берларак считал всех их до ужаса примитивными, испытывая к ним скорее снисходительное презрение, нежели ненависть. Как бы то ни было, первое дело сейчас — осторожность...
Берларак некоторое время поразмышлял, прежде чем заговорить:
— Я прекрасно понимаю, что лучший способ нажить себе в вашем лице врага — это и далее держать вас в неведении. А поскольку нам нужна ваша помощь в деле, суть которого я изложу позднее, лучше сразу выложить вам все начистоту. Впрочем, местами в моем повествовании будут пробелы, поскольку мы, подобно вам, многого не знаем о происходившем в эпоху Великого Небытия.
— Несомненно, — заговорил Рихтер, — вы все же знаете об этой эпохе куда больше нашего. В ваших землях доселе сохранились диковины тех времен и даже целые города.
— Порой обретение непонятного предмета лишь сбивает археолога с пути, — сказал Берларак, затем вновь наполнил стаканы гостей, налил и себе загадочного пурпурного напитка и продолжил:
— Более восьми тысяч лет тому назад человечество совершало путешествия в космос. Человек достиг тысяч звездных систем и основал свои колонии во множестве иных миров. Он перемещался в пространстве быстрее света, поэтому долетал до самой дальней звезды всего за несколько часов.
Главнокомандующий Рихтер всем видом своим изобразил недоверие и покосился на Потрясателя, гадая, поверил ли тот этим россказням или же понимает, что над ним насмехаются. Но Сэндоу, похоже, безоговорочно верил каждому слову Берларака.
— Помните, — сказал он Рихтеру, — наша единственная надежда на победу — это наш разум, который должен быть настежь распахнут для всего нового. В вас пробудился замшелый ретроград — помните, я вас об этом предупреждал заранее? — и он отказывается принимать на веру то, что вы слышите, хотя, уверен, умом вы прекрасно сознаете, что это вполне может быть правдой.
— А я вовсе и не просил давать мне оценку как личности. — В голосе Рихтера сквозило легкое Раздражение.
Он повернулся к Берлараку и заявил:
— Продолжайте. Расскажите все, что можете. Старый офицер явно хотел узнать все, что могло сообщить им необыкновенное мохнатое существо, однако все еще не мог смириться с мыслью, что некогда люди перепархивали от солнца к солнцу в мгновение ока.
Рассказ Берларака сначала казался сущим вымыслом, в котором таилось зерно истины, но вскоре оба слушателя совершенно уверились в правдивости рассказчика, преодолев первоначальное недоверие и скептицизм. А Берларак говорил об экспериментах по преодолению земного притяжения, которые стали приносить плоды как раз перед самым падением цивилизации. Он рассказывал об удивительных хирургических
Стаканы наполнялись вновь и вновь. И вновь и вновь осушались.
А Берларак не умолкал.
В мире, существовавшем до эпохи Великого Небытия, как удалось обнаружить Берлараку и его сородичам, возможно, было практически все. Если женщина почему-либо не могла вынести тягот беременности или не желала давать себе труда произвести на свет младенца, к ее услугам всегда была суррогатная матка, где мог вызреть желанный плод. Те же, кого заворожила красота обитателей иных миров, обнаруженных человечеством в бескрайних просторах Вселенной, могли прибегнуть к уникальным хирургическим операциям и всяческим ухищрениям генной инженерии, при помощи которых они изменялись до неузнаваемости, становясь внешне похожими на полюбившихся инопланетян. Существовал способ воздействовать на генные структуры и таким образом, чтобы потомки их совершенно не походили на людей, сохранив лишь разум землян. Сородичи Берларака пришли к выводу, что, скорее всего, их предки и были подобными энтузиастами, они чудом пережили катастрофу и произвели на свет потомство, которое и заселило брошенный город.
— Однако почему же человечеству, обладавшему столь невероятной мощью, способностью творить истинные чудеса, не удалось предотвратить гибель цивилизации? — спросил Потрясатель Сэндоу. — Что именно произошло? И почему небожители и небожительницы, населявшие некогда этот мир, не сумели обратить великие достижения на службу себе и своему благосостоянию?
Он безоговорочно поверил во все, о чем только что рассказал Берларак, в душе его не было и тени скептицизма, а в голосе явственно слышалась боль — боль за великую цивилизацию, которая, достигнув поистине заоблачных высот, сгинула без следа.
Тогда Берларак поведал им о войне, разгоревшейся между человечеством и инопланетной расой, именуемой скопта-мима, из звездной системы под названием “Лагерь Крамера”, которая на языке скопта-мимов именовалась совершенно неудобопроизносимо. Война распространялась постепенно, захватывая одну планету за другой, пока наконец не достигла Земли. Скопта-мимы обладали неким мощнейшим энергетическим оружием, принцип работы которого был землянам совершенно непонятен, и инопланетянам в конце концов удалось сдвинуть Землю с ее орбиты. Земная кора местами вспучилась, а местами в ней появились глубочайшие впадины. Моря возникли там, где их никогда прежде не было, на равнинах воздвиглись высочайшие горы. В этой катастрофе пострадала не только земная твердь, — цивилизация тоже рассыпалась, в прах, подобно хрустальной вазе, со всей силы брошенной о каменный пол. После этого скопта-мимы удалились с сознанием исполненного долга, предоставив человечеству право восстать из пепла.
В тех очень немногих городах, которым удалось уцелеть во время светопреставления, даже слова “пришелец” и “чужой”, как и все, хотя бы отдаленно с ними связанное, вызывали бурю негодования и взрывы праведного гнева. Все те, кто подвергся хирургическим операциям и генетическим манипуляциям с целью изменения внешности, превратились в настоящих козлов отпущения для “нормальных” землян. Этих “нормальных” совершенно не волновало то обстоятельство, что с землянами враждовала лишь одна-единственная инопланетная раса. Любое существо, внешне отличное от человека, они готовы были растерзать заживо.