Ят
Шрифт:
Натужно ревя, мимо медленно ехал трейлер с длинной пустой платформой, все рессоры которой, однако, были существенно выгнуты. Трейлер проезжал медленно-медленно, тяжело-тяжело.
– Что он везёт? – удивлённо спросил Том.
– Ничего, – ответил Гид.
– Это я вижу, – отмахнулся Том и вдруг понял. Но решил немного поерепениться: – А почему не ничто?
– Оно бы на трейлере не поместилось, – спокойно ответил Гид.
– Ничто больше ничего? – удивился Том. – А я думал, это одно и то же…
Гид молчал.
– Ну
Мы свернули на пересекающую улицу, и попали на торговые ряды небольшого базарчика-толкучки.
Тут тоже бродили офени.
Один, здоровенный шкаф – шкафеня – предлагал независимое мышление.
– За плечами не виснет! – рекламировал он. – Совсем незаметное. Лёгкое, компактное и очень приятное!
Другой предлагал исчезнание – не просто исчезновение, но и знание об исчезновении.
– А, может, исчезающее знание? – высказал Том предположение.
– И это тоже, – согласился Гид.
Глава 42. Сегодня, завтра и всегда
Магазинчик назывался «Сегодня, завтра и всегда». Слово «вчера» в названии отсутствовало.
– Почему? – возмутился Том. – Дискриминация!
– Дело известное, – качнул Гид головой, – в пределах одной реальности прошлое невозвратимо. Изменить можно будущее, прошлое можно сфальсифицировать.
– А мы можем посмотреть где-нибудь фальсифицированное прошлое? – заинтересовался Том.
– Вернётесь домой, перечитайте учебники истории, – вздлохнул Гид, – для кого они пишутся? Все истории всех государств являются фальсифицированными. Все стараются приукрасить прошлое, вместо того, чтобы улучшать будущее.
– Будущее – это хорошо забытое прошлое, – прошутил я, но Гид шутки не принял:
– Хорошо, если забытое. Ещё лучше, если хорошо забытое. А если… Давайте зайдём в магазин.
Мы зашли. Однако смотреть неожиданно оказалось не на что – то, что стояло на полках, описать я никак не могу: непонятное, разноцветное, разнообразное, неконкретное, ни на что не похожее. Но продавалось оно вполне реально, и диалоги покупателей с пролавцами велись полностью понятные:
– Скажите, пожалуйста, у вас сегодня есть?
– Нет.
– И давно не было, – добавил второй продавец.
– Да меня давно не интересует, мне нужно сегодня.
– Его не было.
Вмесшался второй посетитель:
– Скажите, а недавно было?
– И недавно не было.
– Вообще не было?
– И вообще не было.
– Вы меня не поняли: я спрашиваю, было ли у вас – сами по себе – «давно» и «недавно». «Вообще» меня не интересует.
– Я вас прекрасно понял: ни «давно», ни «недавно» само по себе, как каждое по отдельности, так и в любых соотношениях, у нас не было. Но и «вообще» не было.
– А «в частности»?
– Это есть, можете брать.
Выходя, я подумал: какое оно,
Через пару кварталов мы увидели магазин с выделяющимися двумя заглавными буквами ЖС на фасаде – остальное пока не читалось.
– Жизненный смысл! – побледнев и запинаясь, потянул нас Том, глаза у которого были получше моих, и он сумел прочитать больше и раньше.
Но, подойдя поближе, мы увидели, что он принял желаемое за действительное: магазин назывался «Жизненная сила».
– В общем, это почти одно и то же, – произнёс Гид, – СЖ входит в ЖС. ЖС может существовать сама по себе. СЖ является её составной частью, осознаваемой.
Том, хотя и был сильно разочарован, всё же возразил:
– По моему ощущению, СЖ не заключается в чём-то, он является самим собой, а это, согласитесь, совсем другое дело.
– Смотря что рассматривать… – начал Гид и осёкся: нам навстречу шли два Сборщика. В униформе, с мешками, как полагается. До нас донеслись обрывки профессионального разговора:
– Чужая душа – потёмки. Как бы не заблудиться…
– Фонарик возьми… – предложил второй.
– Стойте! – закричал Том.
Сборщики остановились.
– Кто из вас забрал мой смыысл жизни! – звенящим от напряжения голосом и чуть не подвывая, спросил Том.
Сборщики недоуменно посмотрели друг на друга, потом на Тома.
– Я вас не помню, – сказал один.
– И я не помню, – сказал второй.
– Мы вас не обслуживали, – заявили они хором.
Том растерялся.
– А есть другие Сборщики? – спросил он.
– О-о-о! – протянул первый. – Тьмы, и тьмы, и тьмы…
– Как же найти нужного?
– А нужен ли он вам? – спросил второй.
– Мы собираем, что пропало, – сказал первый Сборщик, – значит, он у вас никуда не годился.
– И не гадился, – добавил второй, – сейчас пошла мода на гадов, тогда бы мы взяли.
– Что же мне делать? – Том выглядел так, что на него было ждалко смотреть: ожидалось что-нибудь нехорошее. Лучше не смотреть вовсе.
– Попробуйте пройти… туда, – показал Сборщик назад и вбок, – возможно, там вы встретите то, что нужно…
Том устремился в указанном направлении, увлекая нас за собой. Да мы и сами бы пошли за ним.
И…
Наконец-то…
Здесь…
На другой Ярмарке…
Мы нашли…
Место, где продавали именно СЖ – и не из-под полы, как мы всегда думали, а вполне открыто, не таясь и не опасаясь никого: ни стражей правопорядка, которые, правда, следили только за правопорядком и не обращали внимания на то, что творится вокруг него, а вокруг него даже трава не росла; ни общественного мнения, которое еле ноги таскало и которого едва хватало на то, чтобы осудить мальчика, показывающего язык бабушке.