Яванская роза
Шрифт:
Жестокость, хитрость, ложь, подкуп — все средства были для меня хороши.
Не было запрещенных средств против людей на „Яванской розе".
Успокоив себя таким образом и чтобы не показать, будто я бегу от китайского матроса, я вошел к сэру Арчибальду.
Он лежал на своей койке. Рядом стояла бутылка виски: она была пуста на три четверти. Казалось, он пребывал в лучшем расположении духа.
Сэр Арчибальд встал и очень вежливо приветствовал меня. Можно было подумать, что он все забыл: свои переживания, приступы истерии, слезы, ярость
— Как это любезно с вашей стороны! — воскликнул он. — Нет… не то… ваш поступок заслуживает более точного слова… Вот, вот я нашел… джентльмен всегда правильно поступает… как это трогательно и деликатно с вашей стороны нанести визит старому человеку, которого изнуряет этот туман и который лечится, как может.
Я пытался уловить иронию в его словах, но не заметил ни малейшего оттенка. Мне пришлось отметить искренность сэра Арчибальда, когда он самым дружеским тоном предложил мне допить с ним бутылку.
Пока он наливал мне, я сел на его койку. И тут я увидел внутреннюю дверь — дверь в другую каюту.
Я почувствовал, что кровь моя побежала быстрее. Эта дверь могла вести только в одну каюту: в каюту Флоранс.
Мне достаточно было встать, открыть или, если дверь была заперта, высадить ее — и я возле метиски. На все это хватило бы и секунды. Я вцепился в край койки, чтобы удержаться от порыва, по которому чуть было не бросился вперед, как баран.
Ибо стоило ли выламывать дверь, если китайская свора, примчавшаяся на крики сэра Арчибальда, принялась бы меня усмирять даже в объятиях Флоранс?
Я с трудом передохнул и жадно выпил спиртное, предложенное сэром Арчибальдом. Затем, чтобы отвлечься самому и отвлечь его от этой двери, которая приковывала мой взгляд, я произнес первое, что пришло в голову:
— Итак, мы почти в Шанхае…
— О, да, да, — подхватил сэр Арчибальд со словоохотливостью первых дней, — вот мы совсем близко, надеюсь, завтра мы будем там. Эти туманы не надолго остаются такими густыми. О, да, завтра мы в Шанхае. Это единственный город на Дальнем Востоке, достойный вас и меня, мой дорогой лейтенант, достойный порядочных людей. Вы его не знаете? Вы увидите, о! Вы увидите… бары… клубы… — Он замолчал, смутившись, и произнес тише: — Вы… вы… извините, что напоминаю вам… но… в конце концов… я уверен, что не забыли нашу игру в кости и…
— Мой долг? — машинально подхватил я.
— Я бы не осмелился… но раз вы произнесли это сами…
Детская жадность оживила его лицо. И внезапно благодаря этому способ, который я искал, чтобы проникнуть к Флоранс, оказался у меня в руках.
Удалить из каюты сэра Арчибальда. Получить свободный доступ к метиске. Обмануть таким образом бдительность китайского охранника. Если, по несчастью, он придет за мной в каюту сэра Арчибальда, тем хуже для него…
Но как выманить сэра Арчибальда из каюты? Он сам навел меня на эту мысль — игрой.
Таков был план, который я только что придумал с лихорадочной
— Долг в игре — это для джентльмена свято, вам это известно, — сказал я, пожимая плечами. — Но вам также известно, что между джентльменами имеется право отыграться.
— Я готов, — воскликнул сэр Арчибальд, — абсолютно готов! Какое несчастье, что на этой отвратительной калоше каюты не располагают к этому! Мы все же не можем играть, подобно этим грязным китайцам, на убогой койке или на полу. Пойдем в бар.
Некоторое время спустя мы сидели в обеденном зале: моя западня подготавливалась.
Но чтобы я мог ею воспользоваться, мне нужно было освободиться от сэра Арчибальда. Я приказал маленькому малайцу найти Боба и привести его сюда.
— Вы предпочитаете игру втроем? — спросил сэр Арчибальд с явным удовольствием.
— Да, но через несколько минут, — ответил я, — так как вспомнил, что не закрыл свой багаж. С этими ворами-матросами нужно быть начеку. Я хочу попросить своего товарища временно поиграть вместо меня.
— Ах, нет, нет! — крикнул сэр Арчибальд. Затем, как бы стыдясь своего недоверия, он добавил: Я имел удовольствие начать партию с вами… значит… вы понимаете… мы и должны ее закончить… если вам будет приятно, я провожу вас в каюту и мы… мы поболтаем, пока вы приведете в порядок свои вещи.
Посчитал ли я сэра Арчибальда более наивным, чем он был на самом деле, или Ван Бек преподал ему урок, который он не смог забыть, не знаю. Как бы там ни было, я ужасно смутился, но тут к нам подошел Боб.
По его лицу я сразу понял, что мой вызов ему не понравился. Возможно, он догадался о его причине.
— Какие приятные новости? — спросил он. — Умер Ван Бек?
Боб говорил по-английски довольно неважно. Кроме того, в силу своей быстрой и сухой манеры говорить, его вопросы звучали как утверждение. Поэтому, думаю, сэр Арчибальд принял его злословие за правду.
— Что? — вскричал он. — Что? Ван Бек… Возможно ли это?
Сильное волнение, надежда, которую он даже не попытался скрыть, привели в возбуждение старого алкоголика. Нечто вроде детского блеска появилось в его выцветших, потухших глазах. Он медленно поднял руки с жестом благодарности и облегчения.
— Боже мой!.. Боже мой… — начал он было.
Но Боб грубо оборвал этот безумный шепот.
— Никого не благодарите, — сказал он. — А если у вас видения, лечитесь!
— Но… но… — пролепетал сэр Арчибальд.
Боб безжалостно взглянул на него и заметил:
— Куда, черт побери, могут деться души убийц…
— Значит, значит, я не понял? — сказал сэр Арчибальд с горечью и бесконечной грустью.
Потом умоляюще произнес:
— Вы… вы никому не скажете, что услышали от меня сейчас?
Не ответив сэру Арчибальду, я объяснил Бобу:
— Мы хотели бы, чтоб ты был третьим в нашей игре.
— Никакого желания!
— Послушай…
Боб вышел, не удостоив меня ответом. Некоторое время я медлил. Но это был мой последний шанс.