Явка с повинной. Байки от Вовчика
Шрифт:
Позвонили и ко мне (типа значит — тоже «з1рка»!). Слово за слово, и надо же мне было в ответ на сакраментальный вопрос ответить, что надеюсь не пропасть, поскольку окромя зарабатывания Искусством ещё могу тучу разных вещей: начиная от археологии и заканчивая элементарной рыбной ловлей. И (как сейчас понимаю, СДУРУ) вспомнил случай из моей рыбацкой практики, когда однажды привёз килограмм тридцать крупного карася (и всё на удочку!). Родня тогда опешила, не зная, где взять такое количество аппетита, чтобы рыбку эту умять и не подавиться… Плюс тёща
Тогда я шутя предложил Олькиной бабуле… ПРОДАТЬ улов возле ближайшего супермаркета. «Будет вам пару копеек на чулочки да на кино!» Не поленился и, одев чёрные очки, сгрузил весь улов возле ближайшего «стихийничка». Рыбку размели в момент, поскольку бабуля наша не жадная и цену назначила самую демократичную, в районе червонца за кило.
«…Так что, говорю, не пропадём в кризис, в крайнем случае удочки выручат!» — это я корреспонденту.
…Мелю эту хрень, а сам ни сном ни духом не могу даже представить, что шуточка моя будет иметь неожиданное продолжение.
Да, забыл сказать, что время для отдыха я, как правило, отвожу себе либо зимой, либо ранней весной, поскольку люблю обуглиться физиономией где-нибудь в Малайзии или на Карибах. И потом пугать друзей нехарактерным загаром в неподходящее время. (Летом неинтересно, летом ВСЕ могут.) А ещё имеется дежурная фраза-ответ на вопрос «Где так умудрился сгореть?» Звучит она так: «НА РЫБАЛКЕ!» И предоставляю друзьям возможность МУЧИТЕЛЬНО размышлять, ГДЕ она, такая рыбалка, существует, когда вокруг слякоть и дождь с мокрым снегом.
…Так и в этом феврале, вернувшись с женой из Таиланда и гордо освещая киевские улицы горящим даже в темноте облупленным носом, я нарвался на дежурный вопрос от моего (не помню какого) друга. И конечно же, «дежурно» ответил, что, мол, обгорел НА РЫБАЛКЕ.
— А я знаю, — говорит, — ты теперь на жизнь себе так зарабатываешь. Вчера по телику… у Шустера о тебе рассказывали!
Тут я оцепенел. «По какому телику, у какого Шустера?» (хотя понимаю, что «телик», естественно, киевский, да и Шустер — «тот самый»!)
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее!
— Ну была, — говорит, — передача вчера о том, как бедствует нынче народ, и в частности люди искусства. И Риточка Сичкарь, сердобольная душа, поведала аудитории, что Быстряков ТАК оголодал, что ВЫНУЖДЕН ловить рыбу, а бабушка его жены… продаёт! А когда появился твой портрет в полный рост С ПРОТЯНУТОЙ РУКОЙ, то все начали дружным хором сочувствовать и говорить, мол, ежли уже Быстряков, который многое УМЕЕТ, голодает, то что ж говорить об остальных…
— Слушай, говорю, а ДЕНЕГ мне всем миром не предлагали собрать?
— Да вроде не слышал, может, что и пропустил, — ответил друг.
Мы посмеялись, а я представил себе, как где-нибудь в районе Бенгальського залива я с вечера закармливаю место «под карася», на зорьке ловлю какую-нибудь «экзотику» на кобру или скорпиона, а в гостинице уже томится наша бабуля, чтобы успеть с ближайшим авиарейсом
…Ну что вам сказать, были и звонки мне после ТОЙ передачи, и предложения помочь (правда, в основном — «морально поддержать»), а благодаря Рите Сичкарь вкупе с Шустером я убедился, как МНОГО у нас ещё отзывчивых и добрых людей.
Но с тех пор, правда, стараюсь «фильтровать» шутки во время интервью. А то вдруг сработает опять «сарафанное радио»… А я жутко не люблю, когда меня жалеют!
70-е годы. Я вернулся с Международного конкурса пианистов им. Сметаны из Чехословакии в звании лауреата и обладателя Гран-при. Открывались нехилые перспективы в области исполнительского искусства плюс приличная зарплата солиста местной филармонии плюс гастроли по всему Союзу. А учитывая, что подобных лауреатов на Украине в те годы было по пальцам пересчитать, — стоило ли говорить, что это вызывало уважение окружающих, в том числе и представительниц слабого пола. А это нам, двадцатилетним пацанам, ох как щекотало ВСЁ, что только можно было щекотать!
А жил я тогда на Десятинной улице, в аккурат через дом от «самого» Щербицкого, тогдашнего хозяина Украины. И там же проживал человек номер два в стране, некто Лутак. Заведовал он сельским хозяйством, но по авантажности не уступал Хозяину. И была у него дочурка, заканчивающая школу как раз напротив моих окон, что на первом этаже. И хотя моя «коммуналка» роскошно контрастировала с её жильём, но развешанные по стенам афиши с моим «фейсом», по-видимому, действовали бодряще на неокрепшее девичье воображение. Как я теперь разумею, дружба с «человеком с афиши» в какой-то мере повышала ейный авторитет в глазах собственных подруг.
Короче, однажды в моё окошко осторожно поскрёбся нежный девичьий маникюр, и уже через пять минут в комнате сидели… несколько крепких старшекласниц, умело попыхивая сигаретками и поминутно высовываясь в окно, дабы не опоздать на урок. Мало-помалу эти посиделки приобрели систематический характер, а поскольку девули смолили, как боцман с сорокалетним стажем, я называл всю эту компашку «курятник».
Оговорюсь сразу, ни распития горячительного, ни тем более интима не имело места быть, т. к. рядом постоянно находилась моя бабуля. Кто-кто, а она чётко знала, что от «мажорных» детей ничего хорошего ожидать не приходится, а посему была начеку подобно славному погранцу Карацупе.
Но тем не менее, а — случилось! Когда я однажды вернулся домой, в комнате никого не было, а на одной из афиш мне были пририсованы… УСЫ.
Возмущения моему не было предела: «Кто???»
— Да сидели твои курильщицы, видно, они и нарисовали, — сказала бабця.
— Чтобы ноги их больше здесь не было, поняла???
— Яволь, — ответила бабуля, и я успокоился, зная, что мимо неё комар не пролетит.
На следующий день бабуля решительно завернула весь «курятник», объяснив им, что к чему. И — понеслось!!!