Явление Люцифуга
Шрифт:
– Это Люцифуг принес, – беспечно ответила Эльза. Уж лучше бы она что-нибудь насочиняла!
– Да знаешь ли ты, несчастная, что случается с теми, кто принимает угощение врага рода человеческого?! – возмутился монах.
– Не знаю! – широко раскрыв свои и без того немаленькие глаза произнесла Эльза. Вот уж действительно несчастная! Связаться с таким олухом! – А что?
Боня этого тоже не знал. Поэтому вместо ответа он решительно пошел в сторону от костра. Какая же сила воли у человека! Весь день голодал, а держится!
– Не бойся, Боня… святой папаша! – небрежно заметил я. – Еда освященная.
– Что?! – в один
– Меня тут угостили… Старый козел… То есть отец настоятель. С его стола. Лично все упаковывал! Лучшие куски!
– Ты врешь, лживый демон! – завел Боня свою шарманку. – Как у тебя язык не отвалится, нечистый искуситель!
– Честное слово! – обиженно воскликнул я. – Клянусь рогами, копытами и хвостом! Мы тут с послушником Яшей перекусили слегка. А старый… отец настоятель нам прислуживал. Хороший такой обед получился!
– Чудны дела твои, Господи! – перекрестился монах и, видимо, убежденный моей клятвой, подсел к импровизированному столу.
Несколько минут моя парочка уписывала обед за обе щеки. Я почти не отставал: уж очень здорово умеют готовить в этом монастыре! Для настоятеля, конечно.
– Люцифуг нам и денег раздобыл, – заметила Эльза, немного насытившись. – Так что еду мы теперь покупать сможем.
– Дьявольские деньги?! Да принявший их уже одним этим осуждает себя на вечное проклятие! – Несмотря на обильный обед, характер у Бони не улучшился.
– Тебе-то что теперь волноваться! – заметил я. Но, видя, как побледнел монах, добавил: – Это деньги не дьявольские, а бургомистерские.
– Ты стащил их у жирного борова! – захлопала в ладоши Эльза.
– Ты украл их? – переспросил монах уже более спокойно. Ну конечно, воровать куда лучше, чем принимать средства у бедного демона!
– Почему сразу украл! – с обидой в голосе произнес я. – Сами дали! Это, так сказать, компенсация за их… грязные домогательства. Если бы дело происходило у нас, то им бы ввек не расплатиться. Сейчас, знаете ли, с домогательствами строго!
Этот довод сразил их наповал. Эльза пришла в полный восторг и даже подумывала, а нельзя ли получить такую же компенсацию со старого козла (быстро учится девочка!). Монах для порядка немного поворчал, но ясно было, что возвращать маленькую компенсацию бургомистру с Людвигом не собирался и он.
– Вот и ладушки! – воскликнул я, довольный, что удалось убедить упрямцев. – А теперь баиньки! День был трудный, да и завтра силы еще пригодятся!
Мое предложение всем понравилась. Эльза тут же нашла применение парадному костюму жирного борова и принялась сооружать из него постель. Обо мне, конечно, никто не подумал. Раз мы демоны, значит, и отдыхать нам не надо. Ну да ладно, нам не привыкать, не в первый раз!
Боня немного повздыхал и отправился в облюбованные кусты. И куда его понесло! Кругом травка такая хорошая, мягкая, а он поперся спать среди колючек. Что за человек!
– Боня! А ты правда считаешь, что теперь твоя душа загублена? – спрашивает его Эльза. Сперва я даже рассердился на нее: у человека и без того кошки на душе скребут, а она еще солью больное место посыпает. Никакого такта!
– Правда, – насупился монах. Хорошо еще, не расплакался. Носом так отчетливо шмыгнул.
– Ну, если так, – вздыхает Эльза, а глаза хитрые! – Если так, значит, теперь ты можешь спокойно грешить… –
Я чуть не обалдел! Так вот, значит, куда она клонит. Понравился ей монах, вот девчонка и решила время зря не терять. По-моему, совершенно правильно решила. Неизвестно, где они завтра будут, что с ними станет. А тут все возможности получить удовольствие. Местечко уединенное, ночь теплая. Романтика!
– Ну уж нет! – воскликнул Боня и даже ногой притопнул. Он вообще-то понял, о чем она? Или мы, как всегда, в отвлеченных материях витаем?
– А почему, Бонечка? – невинно так спрашивает, но таким голосом, что у меня даже мурашки побежали.
Не скажу, чтобы человеческие женщины меня привлекали, но Эльза, скажу я вам, девчонка что надо! Сразу и легенды всякие человеческие вспомнились. Об инкубах и суккубах [5] . Значит, не один я так их воспринимаю. С симпатией. Гм… Вы думаете, до этого тугодума дошло? Ничуть не бывало! Он, как обычно, пустился в рассуждения.
– Я совершил тяжкий грех, – высокопарно заявил беглый монашек. – И теперь, во искупление, должен совершить великое покаяние. Я намереваюсь удалиться от суетного мира и предаваться аскезе, молитвам и благочестивым размышлениям. И тогда, быть может, если и не спасу свою грешную душу, своим примером смогу направить других на путь истинный!
5
Инкубы и суккубы – демоны соответственно мужского и женского пола, вступающие в связь с людьми.
У Эльзы от досады даже лицо вытянулось. И я ее понимал. Ты тут такое предлагаешь своему, так сказать, спасителю, а он про аскезу. Будто тебя не замечает! Но она не сдалась.
– А куда, – спрашивает, – ты собрался?
– Спать, – отвечает наш Боня. В общем-то, и не задавая вопросов, можно было бы об этом догадаться.
– Ложись сюда, – говорит девушка. – Здесь же удобнее!
– Ищущий праведной жизни должен забыть об удобствах!
Вот проповедник выискался! Еще бы на гвозди лег! Мне рассказывали, что есть среди людей такие чудики. Как бишь они называются? Яги? Юги? Ёжи? Ладно, забыл…
– Я очень боюсь лежать здесь одна, – робко промолвила Эльза.
Я чуть не прослезился! Тут бы любой кинулся ее защищать от ночных страхов. Но Боня оказался крепким орешком.
– А чего бояться? – Вот святая простота!
– Ну как же! – воскликнула девушка. – Тут, наверное, и хищные звери водятся! А еще этот демон…
Вот так-то! Стараешься ради них, из кожи лезешь, а мной тупоголовых монахов пугают. Связался же с ними на свою голову!
Упоминание обо мне решило дело. Боня осторожно прилег на краешек походной постели из одежды бургомистра, и что бы вы думали? Через минуту захрапел! Защитничек! Конечно, привык там у себя в монастыре по режиму спать. А у них, должно быть, давно отбой прозвонили. Бедная Эльза вся изворочалась рядом: и в бок его подталкивала, и руку на него клала. А он знай себе дрыхнет! Обидно за девушку, честное слово! Если бы я к ним так нежно не относился, то, конечно, постарался бы ее развлечь. Но раз уж у них такая любовь… Ладно, придется монаха перевоспитывать. Думаю, недели на это хватит. Хотя с таким упрямцем загадывать ничего нельзя.