Яйца раздора

На борт новенькой Борькиной яхты мы поднимались веселым шумным гуськом.

Первым по трапу поднимался сам хозяин судна Борька Сидорин — бизнесмен и меценат — под ручку со своей дамой сердца и моей близкой подругой Лялькой. Следом тянулись нагруженные сумками и чемоданами гости.

Красивая белоснежная яхта была не первым крупным приобретением Бориса. Ему, а точнее его богатенькой фирмочке, принадлежат не только такие миленькие яхточки, а еще и многие разные реактивные самолетики, нефтеналивные танкеры и прочие виды всякого другого транспорта. Всего и не упомнишь.

Борис вообще мужчина серьезный и все в жизни делает основательно. И бизнес у него серьезный, без всяких шуток. И уж если Борька что-то делает, то делает это с таким размахом, что просто дух захватывает. Вот например в качестве подарка на отцов юбилей, а отцу исполняется шестьдесят лет, он предложил отпраздновать сие знаменательное событие на его собственной яхте.

— Совместим приятное с полезным, — сказал Борька. — Отметим юбилей и заодно яхту обмоем. И пусть первыми пассажирами на ней поплывут люди ученые и вообще интеллигентные. Это хорошая примета.

Борька, имея рабоче-крестьянское происхождение, сильно тяготел к интеллигентному обществу и старался окружать себя исключительно образованными людьми. И для удовлетворения этой своей прихоти он не жалел ни времени, ни средств. Вот и теперь все расходы по обслуживанию и пропитанию гостей в течение всей юбилейно-прогулочной кампании (а это несколько дней!) он брал на себя. И если подсчитать, в какую сумму выльется ему вся эта наша прогулочка, то просто страшно становится. Однако Борьке совсем не страшно. Его вообще испугать трудно, а уж тем более деньгами.

Кстати сказать, Борька еще долго уговаривал отца на эту поездку. Тот ни в какую не соглашался принять от Бориса такой дорогой подарок.

— Нет, нет и нет, — твердил он, — ни за что. Даже и не уговаривайте. Отметим, как все, — в ресторане с икрой и шампанским. Закажем отдельный зал, оркестрик... К тому же, знаете ли, у меня много друзей и коллег, и все вместе они в любом случае не поместятся на вашей яхте. Так что спасибо, но...

Знал бы он тогда, что это была за яхта и сколько народу сюда можно было-посадить, не говорил бы так. А яхта была большой. Очень большой и очень удобной. А что касается отдельного зала с икрой и шампанским, как хотел отец, так пожалуйста — это можно и на корабле организовать. Какие проблемы? К тому же мы так и сделали. Все, что касалось непосредственно банкета, мы взяли на себя. И как Борька ни спорил, в этом вопросе отец остался непреклонен.

Все продукты и напитки для банкета мы закупили и доставили на яхту заранее и при этом, как говорится, обошлись без ресторанной наценки. Все купили в гипермаркетах «Метро» и «Ашан». А там и качество отличное, и цены ниже рыночных, а уж про обстановку и говорить нечего — она весьма далека от грязных московских рынков.

Продукты покупали мы с Лялькой, а транспортировкой их занимались отец с моим великовозрастным сынком Степкой. Тот ради такого случая, в смысле ради дедова юбилея, сбежал на несколько дней со своей биологической практики.

Степка — студент-биохимик и каждое лето пропадает на биостанции. Что-то он там зачем-то ловит — то ли букашек, то ли микробов. Я точно не знаю. Он, как и дед, в будущем станет биохимиком, а сейчас пока учится на пятом курсе медицинского университета. Вернее, он только еще перешел на пятый курс.

Короче, отец со Степкой отвозили продукты на яхту и под руководством корабельного кока складировали все в огромные холодильники.

На Борькиной яхте был свой повар и, по утверждению Бориса, очень хороший. Но каким бы

хорошим он там ни был, а у нас была наша тетя Вика, отцова родная сестра. И уж не знаю, как там готовит Борькин кок, Данила Петрович, — хорошо или очень хорошо. Но так, как готовит наша тетя Вика, так далеко не в каждом ресторане готовят.

У нее по этой части просто талант. И если кто-то хоть однажды отведал ее пирогов, то нескоро их забудет, если вообще когда-нибудь забудет.

Поэтому договорились, что для банкета все основные блюда будет готовить тетя Вика, а Данила Петрович, которого, кстати, все почему-то называли Данилычем, хотя на самом-то деле он Петрович, будет ей помогать.

Короче, все складывалось как нельзя лучше.

Юбилей отца мы отметим в нетрадиционной обстановке — на воде. Гости получат удовольствие не только от самого банкета, но еще и прокатятся на комфортабельной яхте по Волге, посетят какие-нибудь исторические места. Наверняка же нам попадутся по дороге какие-нибудь местные достопримечательности, ну церкви там, например, или еще что-нибудь в этом роде.

Вообще-то мы с Лялькой планировали кое-какую экскурсионную программу, чтобы гости имели возможность вкусить не только пищу телесную, но и, так сказать, духовную.

В общем пусть совместят приятное с полезным.

На юбилей были приглашены только самые близкие —- родственники, друзья и несколько человек из отцова университета.

Однако и этих набралось около тридцати человек.

Помимо ректора и проректора института (естественно с женами), были приглашены сотрудники кафедры, где трудится отец: профессора, доценты и даже одна аспирантка — Алла Леонидовна Переверзева, Аллочка, любимая аспирантка отца и надежда отечественной науки.

Впрочем, у отца все аспирантки любимые. Нет, не в смысле любовницы! Ни боже мой! А просто любимые ученицы. Хотя отец такой завзятый ловелас, что кто его знает...

Наш папаша — я говорю наш, потому что у меня есть еще брат Сева, Всеволод Викентьевич Самсонов, который моложе меня на четыре года, ему сейчас тридцать шесть, и который вместе со своей женой Майкой прилетел ради такого события, как отцов юбилей, аж из самой Америки. Сева уже не первый год трудится там по контракту и этим летом взял наконец отпуск и всей семьей — у Севы с Майкой двое маленьких детей — прилетел в Москву.

Так вот, наш отец — большой ценитель женской красоты и всегда им оставался. Отсюда и многие его беды. Вот, например, через свой донжуанский нрав он лишился самой любимой своей женщины — жены, то есть нашей с Севой мамочки. Мамочка, несмотря на свой ангельский характер не стерпела бесконечных папашиных похождений и, разведясь с ним, вышла замуж за своего коллегу, такого же, как и она, переводчика, только, правда, французского.

Теперь она живет в Париже, а папаша страдает здесь в Москве.

Он страдает и надеется, что придет тот день, когда его Наташа наконец одумается, бросит своего «французишку» и вернется обратно в семью.

Но никакие, однако, страдания не мешают отцу по-прежнему заводить бесконечные романы и романчики с представительницами прекрасного пола всех возрастов, стран и народов.

Прошлым летом, например, он собирался жениться на молоденькой преподавательнице московского института, а позапрошлым — на не менее молоденькой сотруднице Йельского университета. Не женился, правда, ни на той, ни на другой, потому что, как выяснилось, никто не может сравниться с его «единственной и неповторимой Наташей».