Язва

Хеннеберг Натали

И тогда мы узнаем, что относительно недавно, в течение покрытого мраком периода длительностью примерно в 1000 лет, Земля страдала от болезней, о которых мы не знаем ничего, кроме названий и нескольких расплывчатых и ужасных признаков. Эти… эпидемии возникали обычно в результате или в течение каких-либо безумных войн. В течение этого тысячелетия, о котором у нас сохранились свидетельства очевидцев, Землю потрясало иррациональное зло, которое низвергало человека, превращая его, в конце концов, в гнусного дикаря. Проказа разъедала кожу, и живые существа становились ходячими трупами. Была еще ужасная водянка, припадки бешенства… Гангрена, которую называли еще сухой гангреной, отделяла члены от туловища за одну ночь…

И это были не отдельные случаи, — подчеркнул Морозов, прикрыв глаза своей

тонкой рукой (казалось, он переживает наяву кошмары, о которых рассказывал). Это были всеобщие бедствия и кризисы, и никто точно не знал, сходили ли люди с ума в результате войн или это войны рождались вследствие всеобщего сумасшествия. История не оставила почти никаких конкретных следов этих ужасов. В качестве подтверждения мы можем обратиться к одной хорошо сохранившейся фреске с изображением картины всеобщего помешательства того времени: черное с кроваво-красным оттенком небо, разрушенные города и покинутые села, по которым в конвульсиях пролетают хороводы смерти Святого Ги. Мужчины и женщины подпрыгивают, держась за руки, извиваются в судорогах, затем падают на землю наполовину полумертвые; они видят демонов и ангелов, им кажется, что они тонут в озерах крови, что красный цвет и музыка сводят их с ума… Это всеобщее исступление было связано также с кровавыми и зловещими политическими событиями и преступлениями, которые разоряли те же самые страны…

— Но, в конце концов, — сказал электроник, осторожно взвешивая каждое слово, — это были настоящие болезни. В то время, как сейчас…

— А что, интересно, вы называете настоящими болезнями? — спросил Морозов. — И каковы их основные признаки? Сегодня, как и тогда, речь идет о коллективной смерти от бешенства, исступления и насилия. Тем не менее я хочу обозначить как можно более четко это сходство: была еще одна болезнь, которая имеет много общих признаков с Язвой нашего времени. Этому время от времени посещающему нас бичу дали немало названий: его называли великая смерть, черная смерть, всемирная смерть (уже в то время!), а также вязкая смерть, что придает этому термину какой-то странный физико-химический оттенок. В зависимости от века болезнь могла называться чумой Ороза, антонианской чумой, ужасной юстинианской чумой и пестис атроссима в XIV веке новой эры.

Начальные симптомы почти всегда были одни и те же. Эпидемии всегда начинались с «потрясений и чудес», предсказанных звездочетами. По мнению ученых далекого прошлого, чума всегда имела отношение к звездам, к тайнам космоса. Где же она брала свое начало? Откуда брался ее микроб? Мнения не совпадали. Конечно, в те времена гигиены на Земле не было, бедняки спали на подстилках из гнилой соломы, а вокруг кишмя кишели крысы и паразиты. Тем не менее, следует обратить внимание на одну деталь: чума всегда появлялась откуда-то. По мнению одних, она приходила из Азии, огромного таинственного континента, где неизвестные катаклизмы выворачивали наизнанку горы, где огненные шары падали на бескрайние равнины, а зараза находила благодатную почву.

В Европе просыпались вулканы. Неожиданно и невесть откуда появлялись тучи насекомых, они пожирали урожаи. Цитирую летопись: некий Вилани из Флоренции рассказывает «о настоящем ливне из гигантских черных гусениц с восемью ножками, укус которых ядовит». В 1342 году все той же новой эры чумной ветер подул над Эгейским архипелагом. От него умирали люди и животные. На небе появился огненный шар. Он пролетел 100 км на глазах у многочисленных свидетелей и взорвался, распространяя вокруг «ядовитые тучи и пары»… Что это было — метеорит или космический корабль?.. Через пять лет во Франции произошло землетрясение, в небе были видны изрыгающие огонь предметы, похожие на отрубленные головы, мечи, вилы и трезубцы. Может, это были летающие тарелки и сигары (космические корабли и ракеты)? Через год огромный раскаленный «столб» появился и некоторое время парил над папским дворцом в Авиньоне.

В то время этим событиям приписывали исключительно религиозный характер. Но человек 3000 года не может ошибиться, в атмосфере Земли производились космические полеты. Удавались они или нет? Скорей всего, удавались, так как

сразу же начинались катастрофы. Свидетельства массовой гибели населения имели двойную окраску: материальную и моральную (как и сегодня). Лихорадка, кровотечение, черные пятна, бубоны, мертвенно-бледные лица… И смерть, смерть — часто мгновенная, но всегда мучительная — вот основные физические признаки. Что, эти симптомы вам уже кажутся знакомыми? Продолжим: смертность была такой высокой, что иные страны теряли половину своего населения. Я могу привести статистические данные. Надо помнить, что Земля в те времена была довольно слабо заселена. В главных столицах арабского мира, в Багдаде, в Каире, за один день умерло 10000 человек. И 500000 за 3 месяца. В Европе погибло 26 миллионов человек, то есть, вероятно, четверть всех жителей. Инфекция передавалась быстрее, чем весть о ней, она просачивалась вместе с водой, а в сельской местности переносилась дикими животными, догоняла всадника вместе с ветром. В эти времена происходили невиданные миграции крыс, которых называли «странниками»: они кусали людей прямо на улицах! Ги де Шольяк отмечает: «Эта самая болезнь была так заразна (достаточно было даже плевка), что не только при совместном проживании, но даже посмотрев на больного, человек заражался и умирал».

— …Посмотрев, — сказал Лес Кэррол. Он был очень бледен. — У меня было такое впечатление на Уране…

— И у меня, — подтвердил электроник.

Кибернетик промолчал.

— Во время вспышки юстинианской чумы, — продолжал свой рассказ Морозов,

— в Константинополе, по свидетельству Прокопия, в день умирало 1000 человек; и «ужасные галлюцинации овладевали живыми, и они убивали себя из страха заболеть чумой». Во Франции болезнь вызывает «странные виды летаргии и ужасные галлюцинации». Или вот, например, слухи, которым уже просто не хочется верить. Летописи утверждают, что некоторые люди, умершие несколько дней назад, лица которых уже почернели, а саваны были покрыты кровью и грязью, появлялись среди живых и предавались невероятным оргиям. Может быть, это были живые, которых похоронили по недосмотру? Было и кое-что поинтереснее: не вынеся этих сцен всеобщего помешательства и ужаса, некоторые вполне здоровые люди хоронили сами себя! Другие уединялись в замках, искали забвения в оргиях. В обезлюдевших городах людоеды питались трупами; в Париже, например, они собирались на улице Транс-Ноннэн. В сельской местности чудовища с человеческой внешностью сосали мозг мертвецов. Некоторых из них сожгли, а их дома оказались забитыми черепами жертв…

И упорные слухи обвиняли каких-то чужаков или мертвецов в том, что они отравляли воду в источниках и продукты на рынках. Они осторожно выскальзывали из своих убежищ ночью, их лица были черными или мертвенно-бледными. В 1581 году парижанам было дано право убивать на месте «злодеев, которые разбрасывают на улицах пакетики с чумным веществом». В Италии были раскрыты крупные заговоры, тайные лаборатории, в которых иностранцы производили «чумную мазь», от которой должен был погибнуть род людской. Мертвые. Иностранцы. Неизвестные…

— Ночные! — сказал Гейнц Шталь. — Именно это вы хотите сказать, не так ли? И они уже не первый раз нападают на Землю?

— Да.

— И это все те же?

— Все те же.

Но что-то было не так в этом совершенном докладе. Я была согласна в том, что касалось чумы и черных чужаков. А вот космические полеты… но стоп, что-то мне почудилось… В кабине было шумно, электроник ругался, а может, это был кибернетик? А я устала от постоянного напряжения, которым поддерживала свое ясновидение. А потом я поймала пробивавшуюся через вибрацию, через расслабление от болеутоляющего укола, через мое недомогание и слуховые барьеры, среди знакомых мне мыслей экипажа и беглецов… какую-то резко отличающуюся волну — холодную, нечеловеческую. Волну, которая с иронией передала: «Ошибочка, старина! Звездолетов там не было!»

Странно, не так ли? Но я тоже знала: они высадились не с кораблей, они… А, ладно, в тот момент это не имело особого значения. Главное заключалось в том, что среди нас затесался Ночной — и он приговорил нас к смерти! Это было какое-то озарение, а потом барьеры опустились, как тяжелые ворота замка, и я не была уверена, что смогу узнать противника. И потом, я не могла предупредить Леса: этот субъект был телепатом. Он был настороже, но спокоен и уверен в себе.

В моем мозгу вспыхнул красный свет: опасность!