Язва
Шрифт:
И тогда он ужаснулся. Он дал себе слово никогда больше не употреблять физическую силу, не пользоваться насилием вообще. Он понял, что ошибкой следователей и инквизиторов было именно то, что они применяли насилие против насилия. Нужно было противопоставлять разум разуму, но в этой области Айрт терялся. Учитывая то, что даже биоробот был способен… Проникнув в мысли одержимого, он почувствовал, что скользит, опускается в ад, царящий в душе этого человека. Это было даже ужаснее, чем он мог себе представить: он попал в мир безумия, в затерянное подземелье, где развились и переплетались жажда убийства, ненависть и отчаянье. Он пробирался среди чудовищных картин и преступных желаний. В то же время он заставлял себя думать о другом: «Земля, лазурная планета. И эта девушка, которая погибла, прикрывая меня огнем своего
— Можно еще спастись, — сказал незнакомый хриплый голос. Эти слова совсем неожиданно вырвались изо рта его противника. — Другие были с нами. И они бежали.
— Кто же?
— Хелл и Виллис. Да, ее звали Виллис…
— Ну, конечно, — сказал Айрт успокаивающим тоном. — Ведь надо только оказать сопротивление, помешать мраку овладеть нами. И это не так уж трудно, когда вам помогают.
— Да…
— Теперь спите. Вы отважно сражались. Вы победили ночь. Закройте глаза и спите, брат.
— Брат…
Он медленно опустился на пол, выронив свой ремень: он действительно спал. А через несколько секунд Айрт пришел в себя — похолодевший, дрожащий… Ведь он действительно побывал в мозгу другого существа и вынес оттуда такие ощущения, будто побывал на помойке, но вышел, совсем не испачкавшись…
«Только ведь это все ерунда, — сказал он себе. — Борьба один на один. А их миллионы. Необходимо продолжать исследования и эксперименты, сказал бы Морозов».
Второе испытание не заставило себя ждать.
Звездолет Ночных — Айрт обнаружил, что их патрульные корабли довольно пристально следили за движением между Землей и великим созвездием — засек на широте созвездия Лиры, в переменчивых отблесках Веги, ее лазурного солнца, мощный корабль с беженцами. Спектральный анализ показал, что он сам воспроизводил свое горючее и был буквально набит кредорами и космическими кристаллами. И действительно, это был корабль, который транспортировал привилегированных с семьями. Упускать такую добычу было не в правилах командира корабля по имени Барбаро, которому это имя подходило так же, как хорошо подобранная перчатка сидит на изящной женской ручке. Обычно тяжелые торговые корабли решались отправляться в путь только под защитой арктурианских боевых кораблей, которые встречали их на линии пояса астероидов; в таких случаях Ночные избегали нападать прямо: был приказ до поры не тревожить Двойную Звезду.
Но на этот раз все обещало легкий успех, стоило побороться за груз, да и торговец был один. Перевозивший правителей с Плутона и Нептуна, командир этого звездолета уже начал сходить с ума от противоречивых приказов своих «принцев», все они, казалось, знали космос лучше, чем он. Напрасно он убеждал их подождать конвой — они так боялись мрака, что бросились в космос, очертя голову.
Кроме того, звездолет Барбаро, носящий нейтральное название «Жизель», уже довольно давно безрезультатно бороздил пространство. Теперь, чтобы пополнить запасы в открытом космосе, он ожидал небольшой крейсерский корабль, замаскированный под торговца — «Скорпион» под командой Гордаччи. А эта мелкота опаздывала. Ничего, Гордаччи заплатит за опоздание — организация в таких случаях не церемонилась. Теперь, заметив огромный, слегка освещенный шар, который летел с малой скоростью, Барбаро не мог удержаться. Его боевая машина напряглась. Сфера мерцала на расстоянии в несколько парсеков и как раз начала переход на эксцентрическую орбиту.
Очаровательный звездный пейзаж служил фоном этому трагическому полету. В районе Веги пространство светится голубой прозрачностью сапфира. Необъятный Альтаир, таинственный Лебедь и звезды Пегаса кажутся совсем близкими. Полярная звезда похожа на разбросанное колье из жемчуга.
Если бы у светящейся сферы хватило здравого смысла, повернуть в сторону Бездны Лебедя, пиратский корабль, возможно,
Большой корабль, застигнутый врасплох, повел себя с определенным достоинством. Барбаро подумал, что в последнее время на планетах Солнечной системы научились строить настоящие моноатомные крепости, слишком уж прочные. Кроме того, на торговце стояло несколько тяжелых излучателей, которые ответили, правда, довольно разрозненно, что было для акулы не страшнее роя пчел. Пират был не прочь продолжить смертоносную игру, он представлял себе беспорядок, который царил в этот момент на всех палубах торговца, панику, женский плач, бессильную ярость мужчин, и улыбался. Барбаро был очень старым Ночным, он уже не знал, сколько всяких чужеродных волн или вирусов прошло через него. Во всяком случае, в его натуре оставалось не много человеческого. Он только сожалел, что он не мог, даже с помощью инфравизора, присутствовать при этих тысячах агоний — такие зрелища были ему совершенно необходимыми: он питался ими, как другие — кровью.
Оба корабля вращались на одной орбите, на расстоянии не более десятой доли парсека, друг от друга. Пирату оставалось только включить двигатели на самую малую мощность и наброситься на добычу.
Именно в этот момент на вспомогательном экране появился еще один силуэт. Контрольное устройство едва успело предупредить Барбаро, который тотчас обернулся и едва сдержал готовое сорваться с языка ругательство: на экране появилось и на полной скорости шло на «Жизель» нечто похожее на швейную иглу. Она летела прямо к месту боя, не отклоняясь ни на пол-парсека, и Барбаро инстинктивно почувствовал, как она опасна…
Летел ли этот корабль из созвездия Пегаса или из Бездны Лебедя? Его цвета были абсолютно нейтральными, он мог принадлежать кому угодно. Несомненно, он был модернизирован — таможенные корабли не могли развивать такую скорость. Только крейсер типа «Скорпион»… Типа «Скорпион»? Командир-пират пристально всмотрелся: да, это и был «Скорпион»! Уже давно не имея никаких сведений о нем, он с облегчением выругался в адрес Гордаччи и занялся исключительно торговцем, обшивка которого, задетая первым залпом, раскалилась докрасна, сверкала и переливалась в вечной ночи… Зайдя с другой стороны, Барбаро дал второй залп.
В то же время, как только демон, орел или скорпион оказался рядом с пиратом, он тотчас включил на своем борту небольшое табло, и Барбаро не поверил своим глазам: это были земные цвета — зеленый и голубой!
«Гордаччи сошел с ума», — подумал Ночной. Но уже ничего нельзя было изменить, и он продолжал вести огонь по транспортному кораблю. Казалось, что теперь нос корабля пылает, но на самом деле это было всего лишь иллюзией… Барбаро позволил своему экипажу сделать небольшую паузу. Он прильнул к экрану внешнего обзора, и уже не мог оторваться от него: вообще-то не было более прекрасного зрелища, чем такие баталии в космосе, чем такие боевые операции, столкновения бронированных масс, изрыгающих пламя и презирающих силу тяжести. Любоваться таким прекрасным боем было последней слабостью и последним остатком человеческих чувств у старого Ночного. И он был вполне удовлетворен — все это выглядело действительно великолепно: пройдя совсем рядом с его кораблем, вновь прибывший разрядил в его носовую часть свои собственные дезинтеграторы. Их мощь недавно была усилена, и эффект оказался ужасным: броня «Жизели» начала плавиться, загорелась изнутри…