Язычник
Шрифт:
Илья сладко потянулся, повалялся еще немного. Пора вставать. Не зря говорят – утро вечера мудренее. Пока хозяйка не вернулась, надо с Марьей обсудить последующие шаги. Хоть и наметил он перебраться в Псков, избу купить, а все ж с женой это обсудить надо. Глядишь – подскажет еще вариант. Женщины – они не столько головой решают, сколько сердцем и интуицией.
Умывшись, он уселся за стол.
Поели не спеша, а когда Марья принялась посуду со стола убирать, Илья взял ее за руку:
– Присядь. Нам с тобой надо
– Снова уходить будем? Своим бы гнездышком уж обзавестись…
– Так и я о том же! Хочу нанять подводу, в Псков перебраться. Люди там свободно живут. Избу купим, я работу найду. На первое время деньги есть.
– Даже не верится. То в Суздале, то в Ладоге, ноне вот в Ярославле… Как перекати-поле, носит нас.
– Все, последний переезд. Ты собирай потихоньку пожитки. Как придет хозяйка, найду подводу, да и тронемся в путь.
– Дорого подводу-то…
– Ты же ребенка ждешь. Идти далеко, да и ехать тряско. Здоровье дороже денег.
Но хозяйка не явилась – ни сегодня, ни завтра. Видно, хорошо родня привечала. Только четвертого дня утром и появилась.
Илья поздоровался с нею, сразу собрался и на торг пошел. Угол там был, где возчики и амбалы кучковались.
В далекую поездку желающих немного нашлось, но Илья цену хорошую давал, и охочий человек нашелся. Сразу к избе поехали, чего время тянуть?
Марья засуетилась:
– Ох, не все собрала!
– Да чего там собирать-то? А как забудешь чего – на новом месте купим.
Илья попросил дать ему одежду похуже. У хозяйки нашлась старенькая, штопаная рубаха, на голову колпак натянул поглубже, лицо скрывая. Несколько узлов – все скромные пожитки – на телегу погрузил. Ножны меча заранее тряпьем обмотал и сбоку телеги положил, чтобы оружие под рукой было.
Пока Марья с хозяйкой прощалась, всплакнув, он задаток возчику дал, чтобы тот не сомневался в его платежеспособности.
Илья помог Марье на телегу сесть, в середину – там трясет меньше, и сам запрыгнул.
Ездовой щелкнул кнутом, и сытая, лоснящаяся, ухоженная лошадка бодро потянула повозку.
Илья с грустью смотрел на город. Он и здесь бы остался, кабы не Вышата. Но не ужиться им в одном городе, кто-то один уйти должен. Илье со всей княжеской дружиной не справиться, и поэтому исчезнуть из города должен он.
Но судьба или злой рок распорядились иначе – Илью с Вышатой как будто притягивало что-то друг к другу.
Дружина Вышаты приближалась к городу, позади верховых неспешно тянулся обоз. Задержись Вышата на четверть часа или приди хозяйка раньше – разминулись бы они и не встретились бы никогда.
Завидев недалече город, воевода съехал с дороги и остановился. Что там говорил ему волхв?
Не одну сечу воевода прошел, рядовым гридем был, десятником, сотником. Последние годы – воеводой княжеским. Но никогда раньше он не волновался так, как сейчас, и никогда его сердце не билось так неровно, как в эти минуты.
Пересилив себя, Вышата догнал дружину – не глотать же ему пыль из-под копыт коней его дружинников, и впереди поехал, подбоченясь. Пусть встречные, да и горожане видят – победитель язычников едет!
Когда подвода с Ильей подъехала к городским воротам, Марья сказала:
– Мне бы лучше вперед одной пойти.
– Это зачем?
– Вдруг тебя ищут? Я знак подам – платок поправлю. Подвода проедет, и я сяду. А ты найдешь способ выбраться.
– Верно.
Илья помог Марье слезть с подводы – прыгать в ее положении не стоило.
У городских ворот толчея, очередь из подвод. Те из селян, кто расторговаться успел, из города выезжали, а навстречу им старались въехать с товаром те, кто далеко жил. Ехать им было далеко, потому и задержались.
Марья вперед прошла, за ворота. Осмотрелась, ничего подозрительного не увидела и стала дожидаться подводы.
Очередь из подвод тянулась медленно. Ездовые переругивались, телеги периодически цеплялись друг за друга бортами, и их растаскивали руками сразу несколько возчиков.
А тем временем дружина с Вышатой во главе уже подъезжала к городу. Воевода обратил внимание на молодую, одиноко стоящую в стороне девушку. Хороша, слов нет. Вот только лицо ее показалось ему знакомым. Где он ее видел? Миновал уже ворота, и городские стражники, воеводу с войском увидев, закричали:
– Расступись! Ну-ка, в стороны! Остановиться всем!
Подвода, где сидел Илья, уже под воротами проезжала.
И в этот момент Вышата вспомнил, откуда ему знакомо лицо девушки. Это же девка Ратибора, в Суздале он, воевода, вернее – его люди по его приказу ее выкрали. Стало быть, Ратибор в городе! Вот так удача! Надо ее схватить, заточить в темнице и охрану выставить. Ратибор в первый раз за ней пришел, и во второй явится. Тут его и убить надо. А не получится схватить – девку заложницей сделать, убить на месте. Грешно, конечно, и стремно на глазах у горожан самовольство учинять, а то и смертоубийство, но другого выхода Вышата не видел.