Языки современной поэзии
Шрифт:
Возможно, что ежи, которые лопочут по-буддийски, появились в этом контексте по фонетической ассоциации ёж — йог:согласно легенде, Будда до своего просветления, учился у йогов. Образ льва тоже связан с буддийскими преданиями: верхняя часть тела Будды была похожа на тело льва (Религии Китая, 2001: 182).
Буддийской образностью объясняется и вторая строка приведенного фрагмента: я пробежал между пальцев гремучей ртутью.Дело в том, что задолго до этих слов в книге есть строки:
В амфитеатрах и цирках трагический абрис смешон, у гладиатора в одиночку картонные тигры, кто из великих выбирал, а кто, извините, «великий», — яйца в сметане. Так можно сказать обо всех, кто взмыл, ни один не добьётся себе сверканья, от «внешнего вида» Креста остается три гвоздя, а от Будды сорок зубов и склеенные фаланги пальцев.218
Соснора, 2006: 792.
В буддийских сутрах перечисляются 32 признака Будды, в числе которых названы пальцы на руках с перепонками и сорок зубов (Религии Китая, 2001: 179–180, 182, 244–245). Согласно легендам, Будда в своих многочисленных перерождениях был и лягушкой, и гусем, одно из именований Будды — Царь Гусь (Религии Китая, 180). Вспомним, что ранее в книге фигурировал Гусь перепончатый, за решеткой груди сидящ.
Отдельного внимания заслуживает такое сравнение: как феномены, поют зеленые лягушки.Во-первых, здесь можно видеть то явление, которое Е. А. Некрасова назвала ассоциативной метонимией, имея в виду чисто языковые, в частности фонетические, ассоциации (Некрасова, 1975: 115, 127, 130–131). Сравнение как феномены, поют зеленые лягушки,очевидно, подразумевает, что лягушки поют как филомелы (соловьи в поэтической традиции XVIII–XIX веков [219] ). Здесь у Сосноры есть и насмешка над красивым поэтическим штампом, и демонстративное искажение слова, говорящее о том, что высокий смысл слова забыт. В современном русском языке слово феноменозначает необычное, удивительное явление, и это значение присутствует в строке Сосноры: пение лягушек представляется странным. Но в философии слово феноменимеет и другое значение, соотносимое с постоянно выражаемой мыслью Сосноры об иллюзорности и славы поэта, и власти искусства (эта мысль представлена в книге многочисленными художественными образами) — «явление, данное нам в опыте чувственного познания, в отличие от ноумена, постигаемого разумом…» (Философский словарь, 1997: 477). Кроме того, феноменом представлен зеленый цвет лягушек — как антитеза краскам осени. Кваканье лягушек противопоставлено пению соловья в басне Г.-Э. Лессинга «Пастух и соловей» и в переложении этой басни К. Батюшковым. Смысл басни отчетливо соотносится с темой умолкания поэта в книге «Флейта и прозаизмы» (сэр, дикций не надо, сурдинок не надо):<…> Из рощи соловей / Долины оглашал гармонией [220] своей, / И эхо песнь его холмам передавало. / Всё душу пастуха задумчиво пленяло, / Как вдруг певец любви на ветвях замолчал. / Напрасно наш пастух просил о песнях новых. / Печальный соловей, вздохнув, ему сказал: / «Недолго в рощах сих дубовых / Я радость воспевал! / Пройдет и петь охота, / Когда с соседнего болота / Лягушки кваканьем как бы назло глушат; / Пусть эта тварь поет, а соловьи молчат!» / «Пой, нежный соловей, — пастух сказал Орфею, — / Для них ушей я не имею. / Ты им молчаньем петь охоту придаешь./ Кто будет слушать их, когда ты запоешь?» [221] .
219
См. глубокое исследование истории слова филомела, его символического наполнения и художественного преобразования: Гин, 2006: 225–241.
220
Обратим внимание на то, что в басне Батюшкова слово гармониейметонимически замещает собою слово песней, и эта метонимия — обобщающая, подобная обобщающей метонимии, свойственной многим текстам Сосноры.
221
Батюшков, 1989: 356–357.
Возможно, что лягушки, изображенные Соснорой, перекликаются с лягушками из знаменитой строки А. П. Сумарокова О как, о как нам к вам, боги, не гласить! [222] .
Эта апокалиптическая книга Сосноры завершается словами:
И, полон слез, Он стоял на льду вершины Черной горы, за всех воздушных, морских, земных включил Трубу тишины. И стало так, и такой покой, что и соловей не смог. — О спите, спите до Новой Зари!.. А люди были мертвы.222
Эта строка Сумарокова постоянно приводится как пример звукоподражания в учебниках по поэтике и в словарях, например, в наиболее популярном словаре А. Квятковского (Квятковский, 1966: 114).
223
Соснора, 2006: 821.
Здесь
224
Киплинг, 1996: 73.
И есть предание. Будда однажды проходил, беседуя с учениками, в саду. Соловей увидел его лик, пленился и запел. Будда, растроганный, сказал: «Пусть же, в новом воплощении, он будет человеком. Этот человек, нравом своим, участвовал в горячей природе коня и в певучей природе птицы».
Далее обратим внимание на метонимию, объединенную с метафорой и сравнением: и Мир, как тигр бегает головой.
Возможны разные толкования этого образа.
Учитывая его фразеологическую производность от языковой метафоры бегать глазами,можно представить себе время как часы со стрелками (в языке есть и совсем стершаяся метафора время бежит [225] ).В таком случае метонимия бегает головой —укрупняющая (глаза —> голова): траектория стрелок охватывает всё пространство круга.
При другом толковании в строке Сосноры можно видеть эллиптическую метонимию [226] , которой выражено значение пространного высказывания: ‘тигр бежит прямо на меня, его голова стремительно приближается, как будто увеличиваясь, я вижу только эту голову'. Картина похожа на кинематографическое укрупнение плана в изображении движущегося предмета, например поезда [227] . В таком случае аномальное сочетание его глаза моитоже представляет собой свернутое высказывание: ‘тигр совсем рядом со мной, смотрит мне в глаза и отражается в них так, что его глаза становятся как будто моими’.
225
При этом норма не допускает выражения *время бегает.При таком прочтении строки Сосноры в ней можно видеть и игру с глагольным видом.
226
Об эллиптической метонимии см: Арутюнова, 1997-б: 237.
227
Тот факт, что образная метонимия подобна крупному плану в киноискусстве, замечен давно (см.: Иванов, 1998: 264–271).
Учитывая выражение смотреть на что-л. чьими-н. глазами,отметим, что и здесь речь идет о ложном впечатлении, о подмене сущности репутацией (как и в строках об отваге льва ходит геральдика и канон / он блистательный и рычащий, а боится верблюда).
Третье толкование позволяет предположить, что в картине, изображенной Виктором Соснорой, голова тигра — это солнце. Но может быть это и земля в виде глобуса (с тигроподобными очертаниями Скандинавского полуострова).
В предшествующей части книги есть строки, соотносимые с метонимическим сдвигом бегает головой:
я говорю, — не нравится мне эта трупарня. Этот морг, где возят себя на колесиках по шоссе млн. мертвецов, пальчиком прибавляя и убавляя скорость, где никто не бежит ногами, а весь мир сидит, мне унизительна радость народов, вскрывающих консервные банки. Руки круж'aт с воображаемой быстротой, не нравлюсь я себе в ситуации анти, ноги бегут по тропинкам, а голова бьется как щука подо льдом и нерестится в бочки.228
Соснора, 2006: 794.
В книге «Куда пошел? И где окно?» название реалии замещается обобщенным названием текстов, повествующих об этой реалии:
Я помню, как саги шли на Константина, усеянный лодками Рог Золотой, и стук топоров, рядом колющих стены, и лиц их, сияющих в смерти — зарёй!Эта книга была написана на год раньше книги «Флейта и прозаизмы», и в метонимии полки—> сагиможно видеть зерно будущих образов, основанных на замене реалии ее отражением в культуре.
229
Там же: 774.