Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги
Шрифт:
Есть одна хитрость в выполнении позы горы: одинаково прижимать к полу все четыре «угла стопы». И опускать копчик к полу. И поднимать грудину, не выпячивая ребра. И удлинять заднюю поверхность шеи. А еще — не напрягать живот. Столько хитростей — а ведь на самом деле никакой хитрости нет!
Учителя говорят и говорят во время тадасаны, а у учеников тем временем возникает всё больше подозрений. Они вдруг понимают, что уже не на занятии, а попали на какие-то переговоры. Учителя пытаются их в чем-то убедить: в том, как важно просто стоять и ничего не делать. Никто на это не покупается. Ведь золотое правило переговоров гласит: тот, кто больше всего болтает, в итоге и проигрывает.
С другой стороны, может, учителя и вправду верят во всё это?
Как со всеми позами йоги, мои отношения с тадасаной со временем поменялись.
Потом мне стало нравиться. Часто преподаватели просят вас выполнить тадасану с закрытыми глазами. Тогда поза становится похожей на позу трупа; она ведет вас прямо к пратьяхаре, тому самому ускользающему «погружению внутрь», о котором говорила Фрэн. И когда вы погружаетесь в себя, что же вы чувствуете? Я в позе горы ощущала тяжесть.
Объясняя позу горы, преподаватели часто использовали выражение «пустить корни». Пусть ваши стопы укореняются в земле, говорили они. Но у меня вместо укоренения выходила тяжесть. Я была как гора; я становилась тяжелее. Не позволяла своим стопам, своему телу двигаться. Идея была радикальной: не надо было быть ни к чему готовой, никуда идти. Стоя на месте, я понимала, что неподвижность — тоже сила.
В самом слове «гора» присутствует тяжесть. Это прекрасное слово. Как гора. У него массивное звучание. У Джерри Гарсиа [39] была подружка, которую звали «девушка-гора». У Crucifucks (группы Стива Шелли до того, как он присоединился к Sonic Youth) была «Песня о горе».
39
Американский музыкант, участник группы Grateful Dead.
Тяжелая, неподвижная, крепкая, непоколебимая. Женщины не должны быть такими. Но Люси сказала, что я кажусь ей большой. И я была рада быть большой.
22. Пашчимоттанасана [40]
Я слонялась по улицам, одинокая, как облако. От двери своего коттеджа в Чаутауке к подножию гор. Звучит как строчка из брошюры о горном курорте. Но, уверяю вас, всё было куда реальнее, чем в брошюре. Теперь каждая минута моей жизни была реальнее, чем все прошедшие годы с тех пор, как мой муж впервые взял меня за руку и я поняла, что нам суждено быть вместе, с тех пор, как родились мои дети.
40
Поза интенсивного вытяжения задней поверхности тела; наклон вперед сидя с вытянутыми ногами.
Я включала на полную немецкий очиститель воздуха, пила много кофе и гуляла по горам. В одиночестве.
Сначала я боялась гулять одна в Боулдере. Пару лет назад вышла знаменитая книга о том, как горные львы спустились в город и пожрали всех подряд. Вкратце сюжет заключался в этом. На первой же вечеринке по приезде в Боулдер я познакомилась с автором этой книги. Он оказался невысоким парнем, державшимся довольно высокомерно, и сообщил мне еще несколько кровавых подробностей из книги.
Моя мать эту книгу читала. Она всё читает. А потом позвонила мне по телефону.
— Сколько ты идешь от машины до двери дома? — спросила она.
— Мам, да не парься ты! Никто меня не сожрет.
— Что ж, очень надеюсь, что ты не разрешаешь детям играть на улице.
Вообще-то, как раз напротив нашего дома была огороженная баскетбольная площадка, где собирались все местные дети, орали и кидались мячами. Я сдуру сказала об этом матери.
— Ты знаешь, что львы прыгают на пять метров в высоту? Какой высоты забор? Ты его измерила?
Несмотря на всё это, прогулочные маршруты как будто ждали меня за моей дверью, и этому соблазну трудно было сопротивляться. Если я не работала, то гуляла. Брала детей с собой, шла одна или с Брюсом. Меня удивляло то, как сильно притягивают меня эти тропки. В моей семье все были горными туристами, но я считала себя городской жительницей,
Впервые с тех пор как я мечтательно скакала по лугам острова Стюарт, жизнь за пределами дома стала казаться более реальной, чем в его стенах. В Скалистых горах реальность повсюду. Переменчивая погода, звери, которые не прочь тебя сожрать, и невероятная красота. Красота, которая обрушивается на голову. Странно, что мы часто используем слово «невероятный», говоря о красоте — ведь часто именно красота резко возвращает нас в реальность.
Брюс целыми днями учился и ездил с коллегами на репортерские задания «в поле». В Боулдере он стал общительным. Он расцветал от общения, света, работы, отсутствия тревог. А я тем временем гуляла одна. А потом каждый день записывала в дневнике, где была, и, засыпая, вспоминала пройденный маршрут. Как некогда я убаюкивала себя, повторяя в уме последовательность йоговских поз, так сейчас вспоминала, сколько метров прошла и каких зверей и птиц повстречала.
Я влюбилась в эти тропинки. Они были разных размеров: от настоящей дороги до узенькой пешеходной тропки. Красивый красный песчаник, из которого они были сделаны, был основной породой в горах Флэтайронс. Тропки были исхоженными, функциональными, а их поверхность — твердой. Они были совсем не похожи на бурые тропинки-ленточки острова Стюарт в фут шириной, постепенно протоптанные людьми, на них не сохранились отпечатки сотен ног. Они были сделаны с любовью и искусственно — сеть пешеходных троп в Боулдере была спланирована, за ней ухаживали и оберегали, как любимого ребенка. У этих троп были история и предназначение для публичного отдыха, они были такой же частью обустроенной городской среды, как ратуша Боулдера или центральная пешеходная улица. Я находила странно трогательным то, что мои впечатления от прогулок были тщательно спланированы и продуманы людьми еще много лет назад. Мне было так интересно наблюдать за тем, что я чувствую во время этих прогулок. Совершенно новый спектр эмоций, во главе которого был страх, ведь вокруг шныряли медведи и горные львы и я никогда, никогда не забывала о них, особенно когда гуляла одна и особенно поднявшись высоко в горы и миновав предупреждающий знак с изображением горного льва. Но ведь так интересно было узнать, что там, впереди! От горных львов никак было не защититься, разве что носить с собой большую палку. В отличие от медведей, их нельзя было отпугнуть громким разговором или пением. Главная опасность при столкновении с медведем — наткнуться на него неожиданно. С другой стороны, горные львы могли красться за вами, невидимые среди деревьев, поджидая подходящего момента, чтобы наброситься.
К страху примешивалась эйфория: они были как два близнеца, рожденные одной матерью. Гуляя в одиночестве по горной тропе, я чувствовала, будто моя макушка вот-вот отделится от головы и воспарит к небесам. В природе это ощущение возникало даже быстрее, чем в йоге.
Эти эмоции ограничивались новым сводом правил и социальных норм, как это обычно и бывает с эмоциями. Вам казалось, что вы на природе, где чувствам можно дать волю, где они не встретят препятствий, как сами дикие просторы. Но нет. Ведь пешеходный маршрут — место для человеческого общения. А человеческое общение стремится к организованности, оформленности.
Я поднималась высоко в горы, выходя из дома как можно раньше и гуляя часами. Шумно вдыхая разреженный воздух, я заворачивала за угол и встречала… ну, допустим, студентку с выщипанными бровям, гуляющую с собакой. Рука у девушки была в гипсе, на ногах — шлепки, а в здоровой руке — фраппучино. Это напоминало мне случаи в путешествиях, с которыми все сталкивались. Когда едешь на другой конец света, на далекие берега индонезийской провинции Банда-Ачех или в пустыни Патагонии, и встречаешь там… немецких туристов. Куда бы вы ни отправились на этой планете, немецкие туристы всегда приезжают туда первыми в своих потных черных футболках, с самодовольными лицами. Жители Боулдера делали то же самое: они заполонили каждый уголок Скалистых гор. Они были везде, от них было не скрыться. Встречи с людьми были такой же неотъемлемой приметой этих гор, как деревья или гигантские скалы.