Йома

Романов Андрей Вениаминович

Девушка часто задышала и попыталась взять свое тело под контроль, как делала это не один раз до этого и дать мне отказ. Но я уже успел войти в синхронизацию, и на этот раз не собирался отступать, просто не позволив Илене управлять собственным телом.

– Ты достойна большего.
– Я легким движением ёки отрастил себе острые коготки и уничтожил препятствие, стоящее между мной и телом воительницы, девушка была уже достаточно возбуждена, чтоб не обратить внимания на появившийся от меня запах йома, тем более тут в паре метрах был прикован еще один.

– Организация забрала у тебя

все, доверься мне, люби меня, и мы отомстим, и спасем твоих сестер по оружию от мерзкого обмана.
– Я крепко прижался своим обнаженным телом к спине девушки и, оставив в покое уже исцелованное ушко, переместился на шею. Илена жадно выдохнула и откинула голову на бок, давая мне, возможность насладится ее тонкой шеей в полной мере.

Я продолжил покрывать поцелуями нежную кожу, и массажировать такие прекрасные груди, потом аккуратно развернул Илену лицом к себе, и впился жадным поцелуем в ее слегка приоткрытый от возбужденного дыхания ротик. Ощущая вкус ее губ, проникая языком между ними.

– Верь мне, - сказал я, отрываясь от поцелуя.
– Верь и я сделаю тебя счастливой, ведь ты заслуживаешь счастья, за все страдания, что ты испытала по воле организации.

Я поцеловал Илену в ее прекрасные глаза, вернувшие себе серебряный цвет, распутать узелки на каналах жизненной энергии оказалось проще, чем их завязывать, они и сами хотели распутаться. Аккуратно слизнув слезки сначала с левого потом с правого глазика, я вернулся к ожидающим меня губам, на этот раз Илена ответила куда требовательнее, чем сначала, и уже ее язычок устремился ко мне в гости.

Пока мы целовались, я медленно перебрался к девушке на колени и крепко прижался к ее разгоряченному телу, лаская руками гладкую спинку и упругую попку. Но поцелуй закончился, и горящие от возбуждения и от притока силы глаза требовательно уставились на меня.

– Не подсматривай, - попросил я, еще раз целуя эти серебряные озера, - Доверься мне, я все сделаю сама.

Девушка послушно закрыла глаза, а я немного отстранившись, положил ее прямо на земляной пол подвала, не самое удобное ложе, но узкая деревянная скамейка еще хуже. Пленник, глядя на наши ласки, уже доказывал всему миру, что он ко всему готов, хорошо, что у него во рту надежный кляп, а то бы сбил мне Илену с настроя.

Уложив красавицу, я принялся методично покрывать ее тело поцелуями, пройдясь по всем местам, где были ее шрамы.

– Ты теперь красива и сильна, я вылечил тебя теперь ты человек, а не урод, которого сотворила организация.

Вернувшись к груди, я прикусил каменной твердости коричневый сосок, контрастно выделяющийся на мраморно белой коже. Илена протяжно застонала, выгибаясь мне на встречу. Еще рано, я еще не полностью освободил её очаг. Мои руки пробежались от подмышек до бедер, легкими прикосновениями пальчиков щекоча нежную кожу. По подвалу разнесся мелодичный чуть хрипловатый смех. А ведь я до этого не слышал ее смеха, больно уж она была угрюмая и серьезная.

Руки завершили свой путь в паху, всего одно легкое прикосновение и смех сменился жадным стоном, и девушка потянулась вслед за моей рукой не желая прерывать столь чувствительного прикосновения. Но еще рано, я провел руками по сильным стройным

бедрам, покрывая их поцелуями, погладил элегантную коленную чашечку и спустился по голени к тоненькой и такой хрупкой щиколотке. Избавив ножку от сандалии, я наградил каждый, маленький, почти детский пальчик поцелуем, и нежно погладил ступню, вызвав еще один стон удовольствия. После чего повторил всю процедуру со второй ножкой, но в обратном порядке.

В завершении я приник в страстном поцелуе к половым губкам, Илена громко застонала и по ее телу пробежала дрожь удовольствия. От полученного оргазма и ощущения освобожденной силы, но вряд ли она заметила, что ее очаг больше ничто не сдерживает.

Я поднялся повыше, вновь разомкнув требовательные губки своим языком, и лаская соски партнерши. Моя ёки, искаженная ёки йома, хлынула в Илену стремительным потоком, одновременно с тем, как я вошел в нее, доставляя новую порцию наслаждения. Девушка пребывала на пике блаженства и даже не заметила, как я сбросил маскировку, приняв свой мужской облик.

Мои ритмичные движения сопровождались стонами удовольствия и стремительным объединением очагов жизненной силы. Теперь ёки шло уже не от меня а наоборот от девушки, причем во всех направлениях и ветер силы все нарастал. В какой-то момент я и сам практически отключился от действительности, поскольку меня как воздушный шарик раздувало той мощью, часть которой я умудрялся усваивать.

Я лишь на мгновенье прочистил сознание, пустив мельчайшую искру пси силы, только чтоб узнать, удачно ли все получилось, или потребуется куда более серьезное пси воздействие, но я не ошибся в своих предположениях, и пробуждение Илены продолжилось своим чередом, а я прекратил сдерживать себя и так, же растворился в море блаженства.

Все это пробуждение, начиная от способа, и заканчивая местом, временем и даже речами, что я говорил, совершенно не спонтанно, а четко продумано. Я еще на примере Присциллы убедился в том, что основополагающее влияние на желание цели и мотивы новой личности, получающейся после пробуждения, имеют последние события. Самые яркие эмоции и желания в момент пробуждения запечатлеваются и становятся стержнем основой личности. Именно ради этого я и напоминал о том, что организация враг, а я друг, которому надо верить и любить. Вот уж с любовью ко мне после такого пробуждения точно проблем не будет, как бы, не переборщить. Но предательства, от такого пробудившегося ждать точно не приходится.

Своим кратковременным контактом к разуму я убедился, что новыми посылами будет ненависть к организации. Я бы вообще предпочел обойтись без отрицательных посылов, но, увы, он необходим для стабильности личности. И любовь и вера в меня, причем я это не, только моя маскировочная форма Кейтлин, а весь я, поскольку опознавать она меня будет не столько, внешне сколько по вкусу силы, души и даже разума. Еще в новой личности будет присутствовать присущее всем пробудившимся желание кушать, и воспринимать людей в первую очередь как пищу, пусть даже с ней можно и поговорить. И это так же для меня весьма хорошо, поскольку теперь Илена и слова не скажет, что бы я там с людьми не творил, и даже сама в этом поучаствует, если попрошу.