Йозеф Геббельс. Особенности нацистского пиара
Шрифт:
Часто возникает мнение, что национал-социалистическое движение ведет к упадку, поскольку оно захватило власть и уничтожило все прочие партии. В качестве аргумента используется тот факт, что «все мы сегодня являемся национал-социалистами». Это не так, благо весь народ может мыслить по-военному и при этом не отказываться от армии в качестве гаранта собственной безопасности. Она является носителем традиций, организации, опыта военной жизни. Только в исключительных случаях солдатом становится весь народ; как правило, это остается привилегией избранного меньшинства.
Другой пример: директор театра очень заинтересован в том, чтобы его театр посетили как можно больше
Каждый встречный не может примерять на себя плащ героя или, говоря о политике, цеплять на себя партийный значок и утверждать, что он настоящий национал-социалист. Если в тогу облачается дилетант, то он еще долго не будет великим трагиком. Напротив, великого трагика признают и без тоги. Дилетант же облекается в нее лишь потому, что у него отсутствует драматический талант. Таким образом, партия должна всегда оставаться иерархией национал-социалистического руководства. Всегда лишь малая ее часть должна претендовать на руководство государством. Она держит открытыми двери для немецкой молодежи, которая желает войти в ее иерархию. Однако, исходя из этого, ее иерархия имеет меньше прав, чем обязанностей. Она ответственна за руководство государством, она торжественно принимает ответственность, переданную народом. У нее обязанность, вести государство к благам, к общей пользе нации.
Мы бы совершили чреватую последствиями ошибку, если бы поставили национал-социалистическое движение на тот же уровень, который раньше занимали гражданские и марксистские партии. С самых своих истоков национал-социализм имел целью уничтожить все другие партии и избавить людей от их иссушающего влияния. Поэтому сейчас нельзя менять существенные программные предпосылки национал-социалистического движения. Его взгляд на будущее остается неизменным, оформление собственных программных положений – однозначным, оно держит себя непоколебимо, а не предоставлено изменчивой и колеблющейся силе масс.
Многократно от нас, национал-социалистов, тайно требовали изменить ту или иную формулировку в программе. Говорили: «Почему вы называете себя социалистами? Вполне достаточно будет термина "социальный"! Наконец, мы все социальны! Придайте слову потерянную актуальность, и все придет в полное согласие». Нет, мы, национал-социалисты, так не можем, поскольку имеется существенная разница в том, провозгласим мы себя «социальными» или «социалистическими», «национальными» или «националистическими». Рядом с понятием «национал» по большей части стоит словечко «также», и это является решающим. Здесь проходит граница между мирами. Для национал-социалиста совершенно не важно, как другие трактуют его «национальную» позицию. Для него не имеют значения формальности, однако он посвятил себя своему народу плотью и кровью, телом и душей. Никогда настоящий националист не станет произносить пустые фразы: «Это так отрадно и почетно – умереть за Отечество». Для этого он слишком честен, и это удерживает его от того, чтобы растрачивать в пустых фразах, направленных на обывательскую публику, свою готовность на самопожертвование.
То же самое относится и к понятию «социализм». «Я социален!» – так говорит большинство директоров банков, синдикатов, владельцев фабрик или высокопоставленных чиновников. Социалисты же хотели основать больницы и санатории, чтобы помочь бедным людям; они были согласны с тем, что так не может продолжаться
Любая жертва во имя народного будущего оправдана. Я принадлежу к моему народу в хорошие и в плохие времена и вынесу с ним радость и горе. Я не знаю никаких классов, единственно только чувствую в себе обязательства по отношению к нации.
Национал-социализм не думает о разделении немецкого народа и признает каждое деяние, выделяющее человека из множества современников. По большому счету, мы все равны перед смертью, перед опасностью и перед испытаниями. Давайте же выразим эту мысль, признав друг друга и никогда не допуская, чтобы между нами пролегла пропасть, поскольку когда-нибудь настанут опасные времена, когда наш народ будет опираться на свою внутреннюю солидарность.
Под этим же углом должен рассматриваться многократно обсуждаемый еврейский вопрос. В этом случае речь идет не об отдельных жертвах, а единственно только о благополучии нации.
Мы, национал-социалисты, находимся у власти лишь полтора года. Когда мы перенимали власть, мы условились с немецким народом о четырех годах переходного времени. Прошло более четверти этого времени, и никто не может утверждать, что оно прошло без пользы. Нас можно ехидно упрекнуть в том, что многое еще осталось незавершенным. Мы же можем с гордостью утверждать, что в нашем государстве для человека делается все возможное. Мы не пророчили чудес, и поэтому никто не мог их ожидать. Неуклонно и шаг за шагом мы пытались исправить ущерб, нанесенный современностью, и его последствия.
Мы, национал-социалисты, решили в Германии проблемы, которые считались нерешаемыми: проблему имперского реформирования, нового порядка выборов, многопартийности, создания народного единства в политическом и мировоззренческом смысле. Наше правительство развернуло успешную борьбу против безработицы, чего никогда не происходило при старой системе. С неслыханным мужеством оно атаковало нужду, вызванную зимним временем года. В будущем оно намерено истово продолжать борьбу со страшной болезнью нашего времени – безработицей.
В течение прошедшего года немецкий народ получил такое представление о том, что есть национал-социализм, лучше которого он не мог и желать. Тот, кто выступал против нас с враждой и скепсисом, сегодня убедился, что мы честно подошли к решению самых тяжелых проблем. Многое еще остается нерешенным! С энергией, присущей молодым, мы шагаем в будущее. Немецкий народ не имеет никаких причин для разочарования, невзирая на бедствия и нищету, поскольку сегодня он уже опирается на крепкую почву собственной мощи.
«Германия не погибнет до тех пор, пока у нас есть мужество быть сильнее, чем нужда, повергающая нас на землю».
Приложение 2
Закон о редакторах
4 октября 1933 г. [249]
Имперское правительство приняло следующий закон, излагаемый ниже.
ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ
Профессия редактора
§ 1
249
Schriftleitergesetz. Vom 4. Oktober 1933. RGB1. 1. Berlin. 1933. S. 713. Перевод E. Г. Кормилицыной.