Юденич
Шрифт:
Когда разобрались в случившемся, то военный министр Турции пришёл в неописуемый гнев. И было отчего: две столкнувшиеся в горах турецкие дивизии потеряли в бою против друг друга до 2 тысяч человек убитыми и ранеными, расстреляв немалую часть взятого с собой в путь боевого запаса.
Ещё хуже было другое. Стали поступать сведения, что в наступавших налегке по горам турецких войсках появились первые обмороженные. Но этому Энвер-паша не придал значения: он решил победоносно завершить задуманную им с германскими советниками наступательную операцию любой ценой.
Слабые
Стоявшие в Бардусе передовой заставой две сотни русской пограничной стражи — пешая и конная, отошли на заснеженный перевал. Там пограничные стражники заняли оборону, изготовившись встретить наступающих силой огня двух с половиной сотен винтовок.
Энвер-паша, ещё не зная, что его 10-й корпус вместо предусмотренного планом наступательной операции поворота от Ольты на восток увлёкся преследованием русского Ольтинского отряда, направил на Сарыкамыш ещё и 32-ю пехотную дивизию. Однако из-за морозов и снежных заносов на горных дорогах она не смогла дойти туда и остановилась в Бардусе.
Здесь для Энвер-паши случилось непредвиденное, которое на войне может спутать любые планы: 32-й дивизии турок совместно с 28-й пехотной дивизией 9-го корпуса пришлось прикрывать пути сообщений, которым угрожал наступавший от селения Ени-кей русский 18-й Туркестанский стрелковый полк. Противник принял туркестанских стрелков за значительные силы пехоты.
Тем не менее обходящие русский правый фланг 9-й и 10-й турецкие армейские корпуса главными силами вышли на рубеж селений Арсенян, Косор. 11-й корпус, наступавший с фронта на русский Сарыкамышский отряд, завязал упорные бои на линии селений Маслагит, Арди.
Наступавшим в горах турецким войскам удалось добиться серьёзного тактического успеха. После кровопролитного боя за город они захватили Ардаган. Там турки устроили страшную резню христианского армянского населения. Когда русские войска отобьют у турок Ардаган, то увидят страшную картину — вырезанные до последнего человека армянские семьи, дома, подвалы, колодцы, заполненные убитыми мирными людьми.
Это известие, дошедшее до армейского штаба в Тифлисе радиограммой, прошедшей по искровым станциям, озадачило генерал-лейтенанта Юденича. В его планах не предусматривалась сдача неприятелю ардаганских позиций, которые прикрывали пути в Грузию, особенно удобный на Боржоми. У начальника армейского штаба состоялся разговор с неожиданно заболевшим командующим Воронцовым-Дашковым:
— Ваше превосходительство, получена телефонограмма о том, что к рассвету сегодняшнего дня турки захватили город Ардаган.
— Николай Николаевич, это достоверная информация?
— Да, по моему приказу её перепроверили. Факт взятия Ардагана подтвердился.
— Чем это грозит Кавказской армии?
— Турки со стороны Ардагана могут выйти в Боржомское ущелье и появиться под Боржоми. Там у нас, кроме одной дружины государственного ополчения,
— Что вы решили предпринять?
— Мною отдан приказ командиру Сибирской казачьей бригады генералу Петру Петровичу сегодня же выйти походным порядком на Ардаган и восстановить там положение любой ценой.
— Чем мы можем подкрепить сибирских казаков здесь, в Тифлисе? Насколько я знаю, резервов здесь у нас нет.
— Да, это так. Тифлисский городской гарнизон с уходом полков Кавказской гренадерской дивизии ослаблен. Но всё же подкрепление генералу Калитину мы дадим.
— Что это за войска?
— Отдельная Оренбургская казачья конно-артиллерийская батарея и конно-пулемётная команда.
— И это всё? А пехота? Хотя бы несколько батальонов. Пехоты у меня под рукой, Илларион Иванович, сейчас резервной нет. Да и она не успела бы в марш-броске за конницей. Надеюсь, что генерал Калитин справится с поставленной ему задачей.
— Что ж, успех, надеюсь, будет.
— Если мы остановим турок у Ардагана и навяжем им бои в горах, то они дальше не продвинутся. А там мы и резервы Калитину подбросим, хотя на это потребуется до недели времени.
— Хорошо, Николай Николаевич. Продолжайте командовать армией от моего имени. Желаю удачи.
— Спасибо, ваше превосходительство. Со своей стороны, желаю вам скорого выздоровления...
Юденичу удалось парировать тактический ход Энвер-паши, причём он сделал это в самые сжатые сроки. Из Тифлиса в направлении Ардагана по железной дороге, а затем походным порядком отправилась Сибирская казачья бригада с конно-пулемётной командой и батареей оренбургских казаков. Ход русского командования оказался очень удачным — прорыва турецких войск на Боржоми не произошло.
Чтобы поднять боевой дух русской Отдельной Кавказской армии, её посетил император Николай II, совершавший свою первую поездку по фронтам. Он побывал прежде всего в Крепости Карс. Генерал-лейтенант Юденич был в числе лиц армейского командного состава, которые встречали государя и сопровождали его всюду. После Карса император посетил селение Сарыкамыш.
Думается, что Николай Юденич испытывал тот же восторг при виде всероссийского монарха, который испытывала Христина Сёмина, медицинская сестра одного из карских военных госпиталей, жена полкового врача Ивана Сёмина. В своих воспоминаниях, написанных уже после окончания Гражданской войны, в эмиграции, рядовая участница Первой мировой войны писала:
— Барыня! Сейчас приходил казак из штаба, спрашивал барина, я сказал, что их нету — уехал на позицию за ранеными. Государь Император приезжает сегодня в три часа! Государь будет ехать по нашей улице. Так чтобы на заборе не висело солдатское бельё, сказал казак.
Бедный мой Ваня. Только несколько часов не дождался, чтобы посмотреть на Государя! Мне хотелось плакать от обиды, что его здесь нет. Такая великая радость увидеть живого, не на портрете, вот здесь, в глуши, на краю великой России, нашего Государя!.. Мне хотелось с кем-нибудь поделиться таким великим событием, говорить о нём! Я пошла и постучала в дверь к Штровманам.