Юджиния

Минчин Александр

Они спрятались в пустом спортзале. И были маленькие в величине пространства. Она без слов приникла к нему. К его губам, к его шее, и так стояла, молча, пять минут.

— Я не могу так, я заболеваю, без тебя. Он поцеловал ее губы.

— Ты мой бальзам, ты должен быть рядом. Он поцеловал ее губы, глаза.

— Я хочу быть только твоя и только с тобой. Он поцеловал ее губы, глаза, щеки, подбородок…

— Я не могу без тебя.

И как без ума стал целовать ее всю — лицо, губы, волосы, — дрожа над ней, словно над маленькой. Ее верхняя,

чуть пухлая губка, совсем как у Наташи Ростовой, кривилась от боли, но ей нравилась эта боль. Она была ей приятна.

— Ты не оставишь меня одну?

— Что ты, Юджиния, почему тебе приходят такие мысли?

— Я боюсь потерять тебя, я боюсь, что они, о н тебе$7

— Не бойся, ласточка, я уже большой мальчик.

— Да, но у тебя нет семьи и ты не гражданин — у тебя нет защиты.

Он поразился, что маленькая девочка знает о подобного сорта вещах.

— Я слышала, что много всяких законов… Он даже не думал об этом.

— Я справлюсь. Только ты не переживай. Я не могу видеть твои слезы, они убивают меня.

Они действительно убивают меня, подумал он.

— Я не буду. — Она уже улыбалась ему… сквозь слезы.

Моя белочка, подумал он. В зале хлопнула дверь.

— Юджиния, что ты делаешь здесь? — спросили мягким голосом, это был учитель физкультуры.

— Ничего, — ответила она спокойно.

— Разве у тебя нет занятий?

— Да, я иду. — Ее голос звучал твердо.

Это была часть прекрасного воспитания: никогда ничего не показывать людям. Тем более — свои эмоции.

Она повернулась и глазами сказала ему все, что хотела, что хотели сказать ее губы. И в этот миг, когда она уходила от него — он видел ее спину — и шла по полу этого спортивного зала, он понял, что уже не сможет без нее, никогда. Сколько бы его глупая жизнь ни продлилась, она — будет нужна ему всегда, рядом, вечно. Как опора, как луч, как свет, как ноша — как счастье.

Он всегда путался в американских зданиях. К тому же он не мог понять устройство их школ, он никогда в них не учился. И вместо того чтобы выйти через второй вход, он вышел через первый, прямо на север. Большой телохранитель увидел его в ту же секунду. Еще секунду они стояли и смотрели друг на друга. Пока тот не бросил свое грузное тело в бег. Александр пошел спокойно. Он настиг его через три вздоха. Александр сделал два выдоха. Большой кулак размахнулся, чтобы сбить его с ног, но вдруг остановился. Здесь была школа.

— Ты, грязный подлец, если я тебя увижу еще раз около нашей девочки, я вышибу из тебя мозги, разорву твой рот, а уши зарою в землю. Убирайся отсюда, пока я не смешал твое тело с костями.

Рот перестал орать. Руки судорожно рванулись к его плечам, бортам пиджака, сгребли, но невероятным усилием воли остановились.

— Исчезни, — проскрежетали зубы. Кажется, здоровые.

Комедия это или нет, думал Александр, но с этим бугаем в любом случае ему не справиться. Неужели он действительно похож

на грязного, сегодня утром он принял душ…

Александр повернулся и пошел на юг, на другую сторону, где стояла его машина.

Жизнь забавна, пришло ему в голову, но лучше, чтобы эти забавы миновали нас.

Придя домой, он принял душ еще раз.

На следующее утро телефон зазвонил рано.

— Юджиния? — с радостью поднял трубку он.

— Извините, что разочарую вас, это адвокат мистера Нилла.

Марк Розен был постоянный поверенный, адвокат — и все другие регалии — семьи уже в течение десяти лет.

— Могу я навестить вас, чтобы вы не затруднялись приезжать ко мне, и мы поговорим о взаимно важном для нас обоих деле.

— Я не знаю вас, — невежливо ответил Александр.

— Я привезу с собой рекомендации, — вежливо ответил голос.

Он улыбнулся, ему понравился ответ адвоката.

— Хорошо.

Александр успел надеть рубашку, вельветовые штаны, не спеша почистить собственные зубы и умыться. С полотенцем на шее он пошел открывать, он не хотел показать адвокату, что его ждали, хотят или желали в этом доме.

Адвокаты никогда не приносят ничего хорошего, подумал он. Только уносят деньги.

Но в этот раз было наоборот.

На него смотрел аккуратно одетый, средних лет, но выглядевший моложе человек. Как они так гладко выбриваются, с завистью подумал Александр, для которого бритье было по-прежнему проблемой. Он мог бриться раз в три или четыре дня, чтобы не раздражать кожу. Александр предложил ему пройти в комнату. Ни чая, ни кофе он, естественно, предлагать не собирался.

Через минуту они сидели друг против друга, и он понял, что мистер Розен изучает его. И это было действительно так.

Адвокату почему-то было неудобно сразу приступить к делу.

— У вас есть стакан воды? — спросил он.

— Нет, — ответил Александр.

От полной неожиданности адвокат Марк Розен улыбнулся.

— Ну, не будем такими упрямыми.

— Вода не бежит почему-то.

— Насколько я понимаю, вы умывали лицо, когда я пришел. Какой водой, простите?

— Вы чересчур наблюдательны, — ответил, едва сдержавшись, чтобы не улыбнуться, Александр.

Тогда мистер Розен приступил прямо к делу:

— Речь идет о Юджинии. Которую вы, конечно, знаете…

Александр с наигранным удивлением взглянул на него.

— …хотя бы по роду своей работы. Вы были ее шофером?

— Я не думаю, что я должен говорить о ней с вами. Мы не имеем ничего общего. Не так ли?

— Нет, конечно. Мы не будем обсуждать ее, мне нравится ваш английский.

Его сморщило, как от кислой пилюли.

— Я что-нибудь не то сказал?

— Нет, все в порядке.

— Мы обсудим предложение мистера Нилла.

— Которое…

— Предложение следующее. Он будет платить вам тысячу долларов в месяц, в течение двух лет, плюс — за вашу новую машину и жилье.