Юг без признаков севера
Шрифт:
– Ну что, Хемингуэя нет, Дос-Пассоса нет, Пэтчена нет, Паунда нет, Берримен с моста прыгнул… все выглядит лучше, лучше и лучше.
Зазвонил телефон. Карл снял трубку.
– Мистер Гэнтлинг?
– Да? – ответил он.
– Мы хотели поинтересоваться, не сможете ли вы почитать в Колледже Фэйрмаунт?
– Ну, смог бы, какого числа?
– Тридцатого, следующего месяца.
– Мне кажется, я тогда ничем не занят.
– Наш обычный гонорар – сто долларов.
– Обычно я
– Так то Гинзберг. Мы можем предложить только сто.
– Хорошо.
– Прекрасно, мистер Гэнтлинг. Мы пришлем вам подробности письмом.
– Как насчет дороги? Дьявольски далеко к вам добираться.
– Ладно, двадцать пять долларов на дорогу.
– Договорились.
– Вы не согласились бы побеседовать со студентами на занятиях?
– Нет.
– Будет бесплатный обед.
– Принимаю.
– Прекрасно, мистер Гэнтлинг, мы с нетерпением ждем вас на кампусе.
– До свидания.
Карл походил по комнате. Посмотрел на пишущую машинку. Вставил в нее листок бумаги, затем поразглядывал девчонку в изумительно коротенькой мини-юбке, проходившую мимо окна. Потом начал печатать:
”Марджи собиралась на свиданку с этим парнем но пути к ней этот парень встретил другого парня в кожаной куртке и парень в кожаной куртке распахнул свою кожаную куртку и показал ее парню свои сиськи поэтому ее парень приехал к Марджи и сказал что на свиданку прийти не сможет потому что парень в кожаной куртке показал ему свои сиськи…”
Карл поднес к губам пиво. Хорошо было писать снова.
Помнишь Перл-Харбор?
Нам приходилось прогуливаться во дворе дважды в день – в середине утра и в середине дня. Делать особо было нечего. Люди становились друзьями на основе того, что привело их в тюрьму. Как сказал мой сокамерник Тэйлор, насильники детей и случаи непристойного обнажения находятся в самом низу социального порядка, а крупные мошенники и главари рэкета – на самом верху.
На прогулочном дворе Тэйлор со мной не разговаривал. Он прохаживался взад-вперед со своим крупным мошенником. Я сидел в одиночестве. Некоторые парни сворачивали шаром рубашку и играли в мяч. Казалось, им нравится. Средств развлечения заключенных явно было немного.
Я сидел. Вскоре заметил скучковавшуюся группу. Они играли в кости. Я поднялся и подошел. У меня оставалось немного меньше доллара мелочи. Посмотрел, как несколько раз катнули. Хозяин костей взял несколько конов подряд. Я почувствовал, что его удача на этом кончится и поставил против него. Он обосрался. Я заработал четвертачок.
Всякий раз, когда кому-нибудь начинало везти, я отваливал, пока не прикидывал, что вот сейчас его
На следующее утро я встрял в игру пораньше и за утро сделал 2.25, а за день – 1.75. Когда игра закончилась, ко мне подошел этот пацан:
– У вас, кажется, ништяк идет, мистер.
Я дал пацану 15 центов. Он ушел вперед. Со мной поравнялся еще один мужик:
– Ты что-нибудь давал этому сукиному сыну?
– Ага. 15 центов.
– Он каждый раз с кона срывает. Не давай ему ничего.
– Я не заметил.
– Точно. Рвет с кона. Своего не упустит.
– Понаблюдаю за ним завтра.
– А кроме этого, он сидит за непристойное обнажение, мать его. Показывал пипиську маленьким девочкам.
– Ага, – ответил я. – Терпеть не могу таких хуесосов.
Пища была паршивой. Как-то вечером после ужина я упомянул Тэйлору, что выигрываю в кости.
– А знаешь, – сказал он, – ты ведь можешь еду себе здесь покупать, хорошую еду.
– Как?
– Когда гасят свет, приходит повар. Ты получаешь то же, что ест начальник тюрьмы, самое лучшее. Десерт, все дела. Повар хороший. Начальник его здесь поэтому и держит.
– Сколько нам будет стоить пара ужинов?
– Дай ему дайм. Не больше пятнадцати центов.
– И все?
– Если дашь больше, он подумает, что ты осел.
– Ладно. Пятнадцать центов.
Тэйлор договорился. На следующую ночь, когда вырубили свет, мы сидели, ждали повара и давили клопов, одного за другим.
– Этот повар пришил двоих. Клевый сукин сын, но гад порядочный. Грохнул одного, отсидел червонец, откинулся и через два-три дня грохнул второго. Здесь вообще-то пересылка, но начальник держит его тут постоянно, потому что он – хороший повар.
Мы услышали, как кто-то подходит. Повар. Я встал, и он просунул нам пищу. Я отнес ее на стол, затем вернулся к двери камеры. Действительно здоровый сукин сын, двоих укокошил. Я дал ему 15 центов.
– Спасибо, приятель, мне завтра тоже приходить?
– Каждый вечер.
Мы с Тэйлором сели ужинать. Все лежало на тарелках. Кофе был хорош и горяч, мясо – ростбиф – нежное. Пюре, зеленый горошек, бисквиты, подливка, масло и яблочный пирожок. Я так хорошо не ел лет пять.
– Однажды этот повар моряку в шоколадный цех заехал. Так его отхарил, что тот ходить не мог. Моряка пришлось госпитализировать.
Я набрал полный рот пюре с подливкой.
– Да ты не волнуйся, – успокоил меня Тэйлор. – Ты такой урод, что тебя никому ебать не захочется.