Юг-Север

Рагимов Михаил Олегович

Данный старлей был живой иллюстрацией к давешним разговорам. Не спасал ситуацию даже бронежилет, добавлявший облику не брутальности, но комизма. Он-то не сходился на могучем торсе, болтаясь камуфляжным слюнявчиком.

– Так ото на рыбалку собрались, пока выходной, - лучезарно улыбнулся Поздняков гаишнику, брезгливо ворошащему грязным пальцем лохматую стопку бумаг.

– На рыба-ааалку? – недоверчиво протянул старлей, всем видом показывая, что ему нужна взятка. А лучше две.

– Не, ну а шо? Денег хрен плотють, жрать шо-то надо, вот и собрались бригадой…

– Ну то понятно,

шо не плотють, - протянул старлей, просматривая на свет «генеральную доверенность». Так-то, он мог ее хоть в рентген-кабинет нести. Она лучше настоящей была сработана. Но хочет посмотреть – вперед, и с песней и барабаном на шее. Ну и бронепоезд навстречу. – У нас, у самих та ж самая ситуация…

– Короче, старлей, сколько? – поторопившись, сунулся Водокач.

– Тихо, - шикнул Поздняков. – Ты, шо, творишь? Тут же люди все честно работают!

– Честно, не честно, а раз на рыбалку едете, то двести гривен, – оскорблено заявил старлей.
– Ну то шоб не такие резкие были.

– Двести, так двести! – залез во внутренний карман бушлата Поздняков, на ощупь разыскивая деньги. – Блин, карман порвался!

– Да ты не спеши, - ухмыльнулся даишник. – Оно спешить некуда.

Наконец, сержант ухватил провалившийся в подкладку комок денег, вытащил бумажку с Лесей Украинкой, вручил даишнику. Тот небрежно сунул купюру в клапан бронежилета, вернул документы и махнул рукой, изобразив «отдание чести»:

– Счастливого пути!

– Щиро дякуем, пан ахвицер! – не удержался Поздняков.

Но они уже даишнику были неинтересны, и тот, столь же вальяжно пошел к напарнику, такому же отъетому хряку.

– Нехай щастыть! – прокомментировал Водокач.

– Скучный ты,- огорчился Поздняков. – А я думал этот прикол рассказать!

– Что случилось? – спросил Котельников, когда водитель со штурманом вернулись в автобус. – Все нормально?

– Именно, - обернулся старшина к командиру. – Взятка, как теща под лед ушла.

– Даже без стрельбы обошлось…

– Нам, товарищ сержант, - наставительно произнес лейтенант, – стрельба совершенно не нужна.

– Ага, - кивнул Поздняков. – Нам щас прикидывать надо, где машинку бросить и как бы не сильно палевно проскочить. Тут дорога кончается. Дальше только пехом…

[1] В Приазовье, пиндосами зовут не американцев, а приазовских греков.

Глава 13. Север

– Саш…

– А? – дернулся Поздняков, успевший слегка задремать.

– Все хочу спросить, и забываю.

– Так спрашивай, - зевнул сержант, рискуя вывернуть челюсть.

– Откуда этот шеврон? – кивнула девушка в сторону нарукавной нашивки, висящей в рамочке среди фотографий. Там на зеленом поле, на фоне голубого круга, парил орел, окруженный золотистыми лавровыми ветками. И надписи сверху и снизу. Нашивка была прострелена точно в центре, а слегка опаленные края говорили о выстреле в упор.
– Что-то важное с ним связано? – на всякий случай добавила Аленка. Старший лейтенант Емельянова вообще была человеком чутким и понятливым…

Глава 14. Юг

Блокпостом это сооружение назвать было сложно. С одной обочины –

два разбитых «Жигуля» друг за другом, со второй - не менее покореженная жизнью «шишига», по кабине которой лупили из чего-то типа ДШК или «Владимирова». По крайней мере, дырки были знатные.

Между авторухлядью только-только протиснуться: легковая еще нормально, а вот «Богдан» уже зеркала поставляет и бока пообдерет. И не объехать. Можно, конечно, попробовать махнуть через окрестные поля, привольно раскинувшиеся вокруг. Но, если на своем «Фокусе» не застрянешь в черноземе, где танки по башню тонут, то для такого умника БТР-70 чуть поодаль стоит. Он, конечно, не танк. Даже совсем не танк. Но «Крупнокалиберного-Владимирова» хватит любому транспорту.

Общая численность гарнизона была человек пятнадцать. Но непосредственно на импровизированном КПП находилось трое. Движение по трассе почти отсутствовало, вот «нащадкы Велыкых Укров» и занимались хозяйственной деятельностью. Кто жрать готовил, кто портянки сушил, кто спал под целлофановым тентом на матрасе, брошенном на деревянный поддон, видя сны о неминуемой победе над клятыми москалями. При деле все.

Но и те, кто изображал несение службы, особо себя не утруждали. Двое наматывали круги по асфальту. То ли тренировали ноги для скачков, то ли, что ближе к истине, банально пытались согреться.

Еще один, подложив ярко-красный «пеножоп» сидел на башне БТРа, болтая ногой.

– Черта качает!
– поморщился Поздняков, и пояснил недоуменно вскинувшему брови Котельникову: - фольклор местный. Это в смысле, пословицы, там, поговорки…

– Ты меня совсем дураком не делай, да? – окрысился лейтенант.
– Знаю я, что такое фольклор и народные верования.

Несмотря на то, что группа работала уже вторую неделю, и все друг к другу притерлись, в том числе, и в бою, Поздняков по дурацкой привычке не мог удержаться и не подколоть офицера. Который, отлично понимая, что сержант валяет дурака не со зла, все равно обижался.

Разговаривали вслух, голоса особо не понижая. До укров - полтора километра, и музыка у них во всю орет. Не услышат, даже если стрелять начать.

– Ленту за лентой патроны подавай, укропский придурок скорее помирай… - пропел, точнее, проскандировал Поздняков и смачно плюнул.

– Это что, тоже фольклор местный?

– Неа, это вольный перевод тамошних песнопений, - кивнул сержант в сторону лагеря украинских силовиков.
– Они так Бандеру вызывают, сатанисты хреновы.

– Сложно тут у вас, - с очень серьезным лицом произнес Котельников и, подняв бинокль, снова начал изучать обстановку.

Работали ночью. Поздняков боялся, что по периметру натыкали датчиков – не первый день сидят. Или хотя бы тот же элементарный «Шмель» раскинут. Но сканер в руках у рядового Андреева разочаровано попискивал, ничего не обнаруживая. Ну а чтобы не влететь в мигом рвущуюся паутинку «Шмеля», достаточно не ломиться, как раненный лось…

Прошли удачно - ломом, брошенным в вагонный сортир. Лишь прогрохотали, словно по рельсам железякой от души проехались, пара коротких очередей, да лопнула огненным клубком Ф-1, щедро поделившись чугуном еще советской отливки-плавки.