Юг
Шрифт:
– Я не помню. Вроде бы, он просто жаловался на бедность.
– То-то и оно, что - просто. Это нам кажется, что нищему естественно просить просто так, без обращения к богам. Он даже не сказал, какой бог должен благословить вас за щедрость...
– Я от него ничего и не ждал.
– А зря. Здесь всё время нужно сверять реальность со своими представлениями о ней. Отсутствие ожидаемого есть неожиданность, а неожиданность должна настораживать...
Корней поморщился.
– Просто не ожидаешь такого коварства. Мы, дураки, думали, что Юг отказался от культа подземных богов. Я сам помню, как...
–
– Да, но почему?..
– Почему именно почтенный император занял эту своеобразную нишу? Давайте посмотрим на дело глазами образованного южанина. Который рассуждает так же, как вы тогда. Как это у вас было? Откиньте всё невозможное, и то, что останется, как бы невероятно оно ни было, будет правдой... Итак, Нагон-Гиг Третий завоевал Юг. В принципе, не он первый, Юг уже неоднократно завоёвывали. Но всегда ненадолго. Только алайскому императору удалось здесь обосноваться надолго. Император откуда-то узнавал планы восстаний, вовремя ликвидировал надёжно законспирированных лидеров сопротивления, успешно находил тайные тропы... в общем, это их впечатлило. Мы-то знаем, что без наших спутников и масс-детекторов, без электронной прослушки и телекамер, без нашей агентуры, всё это было бы невозможно. Южане приписали всё это сверхъестественным способностям императора. В рамках их картины мира, это единственно логичный вывод... С другой стороны, ни один завоеватель Юга никогда не требовал прекращения культа подземных богов. Никогда. Это никому не приходило в голову. Кроме алайского императора. Мы-то, конечно, исходили из своих земных представлений: кровавые культы - это плохо, рост гуманизма в обществе - это хорошо... Но южане построили более правдоподобную гипотезу: если император запретил культ тёмных богов, значит, он желает сам занять их место. То есть он сам является тёмным божеством, и заслуживает поклонения именно в таком качестве... В общем-то, это не противоречит алайским законам об императорском культе.
– По алайским законам, - проворчал Корней, - вольное истолкование имперского законодательства, равно как и указов императора, равно как и явно выраженных его намерений, приравнивается к прямому неповинованию и бунту. Со всеми вытекающими.
– Только не надо думать, что они бунтуют против наших порядков, завёл своё Абалкин.
– Они не бунтовщики. Они просто приспосабливают ситуацию к своим представлениям...
– Но зачем тогда секретность? Культ тёмных был закрытым, но никем не отрицался, - заметил Корней.
– Ещё до запрета я ходил в храмы подземных богов. Ну, зыркали там, косились, но и только.
– Потому что новому божеству было неугодно, чтобы его культ отправлялся открыто... Если он что-то запрещает делать явно, из этого следует лишь то, что
– Все эти храмы, куда пускают даже чужеземцев - это ведь уже деградация. Настоящий культ вершится секретно. Кстати, всё-таки очень жаль, что мы сожгли это место. Там ведь были все эти люди... простые прихожане. Они-то чем виноваты? Да если разобраться, и жрецы тоже. Они просто делали своё дело: служили своему божеству.
– Они хотели нас убить, - напомнил Яшмаа.
– Ну, в этом не было ничего личного, - осторожно заметил Абалкин, просто подземные боги предпочитают кровь чужеземцев. Хорошо, что у них была наготове первая жертва... тот пузатый купец.
– Он был отравлен - зачем-то сказал Корней.
– Да-да, мой компьютер тоже сообщил... Забавно получается: если бы они его съели, то, скорее всего, отравились бы сами. Хотя это зависит от дозы. Купца отравили чем-то сложным и быстро распадающимся в тканях. Так что, может быть... ну да ладно, что-то я заговорился, со мной это бывает... А вот и заря.
Над дорогой вставало мутное серое зарево. Красная луна над горизонтом сжалась в точку, но всё ещё светила.
Впереди был перекрёсток: широкая дорога пересекала более узкую, кое-где уже поросшую травой.
– Ну, дальше вы сами дойдёте, Корней. А у меня тут ещё всякие дела... Я пойду, наверное.
– До свидания, Лев. Вы мне очень помогли, - с нажимом сказал Яшмаа, пытаясь быть искренним. На самом деле благодарности он не чувствовал. Более того, он не мог отделаться от противного ощущения, что Абалкин каким-то образом перед ним виноват. Как будто, если бы не его нежданный визит, ничего бы не случилось. Яшмаа понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать: Абалкин раздражал его.
"По крайней мере, я могу больше не мотаться по Югу" - сказал он себе. Упрямая совесть, наконец, зашевелилась и выдавила из себя нечто вроде вялой признательности.
– А, не стоит, - легкомысленно ответил прогрессор, - и вам тоже всего наилучшего. Как говорится, "чтоб путём".
– Чтоб путём, - Корней, наконец, почувствовал себя свободным.
– Вы сейчас куда?
– Ну вот, - огорчился прогрессор, - вы как-то очень неосторожны. На Юге не спрашивают - "куда": говорят, пути не будет... За такой вопрос можно, знаете ли, получить стрелу в спину, если повод серьёзный.
– Да сколько можно играть в эти игры, - Яшмаа, наконец, получил повод вылить накопившееся раздражение, - "на Юге, на Юге"... Мы с вами цивилизованные люди, не будем играть в дикарей... Только не говорите мне, что они не дикари, что у них сложная самобытная цивилизация и прочая цветущая сложность... Я не хочу возиться с этой цветущей сложностью. От неё нужно избавиться. Просто потому, что нам она мешает. Когда в ваш сапог попал камешек, вы же не стали его изучать? Вы его просто вытряхнули. Вот и из южан нужно вытряхнуть накопившуюся за столетия дурь... если надо выбить сапогами. Алайскими или нашими, не суть важно...