Юг
Шрифт:
Такая вот картинка возникла перед глазами Данилы перед тем, как он выжал спусковой крючок. Теперь оставалось лишь удерживать автомат, живым, злобным зверем рвущийся из рук, и направлять его концентрированную ярость точно в гладкие овалы черных шлемов…
Он видел, как его выстрелы достигают цели и как пули со стальным сердечником сначала тыкаются в броню шлемов и нагрудников, как новорожденные слепые щенки в стену, а потом исторгают из себя тонкие стержни… Которые медленно, очень медленно прокалывают пуленепробиваемые стекла и кевларовые пластины и исчезают
И в то же время боковым зрением Данила видел, как пули и реактивные гранаты, посланные точно внутрь их кабины, достигнув невидимой границы на расстоянии двух-трех метров, круто меняют траекторию полета и вонзаются в стены цехов справа и слева от летящей вперед машины.
А потом были тяжелые удары бронированных тел о бампер, сотрясшие грузовик. И разлетающиеся в стороны тела тех, кто отпрыгнул в сторону, но все же не успел убраться с дороги. И брызги чужой крови на лице, хлестнувшей из пробитого пулей шлема, по которому вдобавок пришелся удар решеткой радиатора. И дорога. Длинная, черная, пустая дорога, уходящая вглубь Зоны, утонувшей в ночи…
Грузовик мчался на бешеной скорости. Встречный ветер бил в лицо, выстегивая из глаз невольные слезы. Немного ныло многострадальное плечо, но это все были мелочи. Главное – ушли, отбились, прорвались сквозь толпу бронированных шкафов. Как – до сих пор непонятно. Старики говорили, что случаются такие вот чудеса на войне с теми, кто твердо решил умереть именно сегодня, не выпустив из ладони рукояти меча. И в то же время шибко умного, кто в бою отсиживается за зубцами кремлевской стены и мечтает найти себе работенку поближе к кухне, обязательно найдет метательный диск боевого робота либо пращный камень, неприцельно, от нечего делать пущенный в сторону Кремля каким-нибудь нео, которому силы девать некуда.
Снайпер потрогал пальцем царапину на щеке и усмехнулся:
– Ну, повезло так повезло, – сказал он. – Прям как кто-то специально поставил в цеху этот грузовик смерти, заправил и провода заточил. Фантастика.
– Бывает, что жизнь круче любой фантастики, – философски заметил Данила, любивший полистать в библиотеке старые книги со страницами, во избежание порчи бережно покрытыми лаком. – У меня, например, такое впечатление, что в последний момент пули и заряды этих… гранатометов почему-то отклонились от грузовика.
– Всякое в жизни случается, – сказал Снайпер, притормаживая и заворачивая руль влево. – Но переигрывать не стоит. Личная удача, она как деньги или патроны – чем больше тратишь, тем быстрее заканчивается.
Слева чернели громады полуразрушенных заводских зданий. А справа развалины кончились и в свете взошедшей луны блеснул отблеск то ли воды, то ли каких-то технических отходов, заполнявших огромную яму, больше похожую на озеро. В версию насчет отходов верилось больше, так как запах со стороны котлована шел нестерпимый, словно он был заполнен давно протухшей кровью.
– То что надо, – сказал Снайпер, притормаживая. – Сейчас эти амбалы уже наверняка всю Зону на уши подняли,
Данила неохотно повиновался. Старенький грузовик с печальными фарами было жаль. Хоть и не принадлежал разведчик к Говорящим с Мечами, считающим, что у каждого предмета есть свое ками, душа неживого, но машина спасла им жизнь. И вот, получается, отблагодарили спасителя… Так и в жизни часто бывает – сделавшего доброе дело вместо благодарности просто списывают как ненужную вещь, а то и топят в первом попавшемся болоте.
Снайпер почти с места разогнал грузовик до приличной скорости и за мгновение до того, как машина взлетела на гребень земляного отвала, выкатился из нее, будто шарик из детского духового ружья, – с ускорением, но плавно, грамотно приземлясь на ноги и уйдя в кувырок, гасящий инерцию падения.
Машина взлетела с земляного трамплина, на долю секунды зависла в воздухе – и, рухнув в котлован, почти мгновенно пошла ко дну. Разведчик видел, как маслянистое содержимое ямы сомкнуло свои щупальца над кабиной – наверно, так же поглотил бы его тело осьминог, если бы не нож полковника Данилова.
Снайпер же пробежал мимо разведчика, бросив на ходу:
– Не тормози, напарник! Беги за мной, пока собакоголовые нас здесь не прихватили.
И Данила побежал. А что еще оставалось делать? Похоже было, что Снайпер родился в этих развалинах – так уверенно он двигался среди гор мусора и битого кирпича. Наверняка что-то такое было в его биографии, позволяющее сейчас принимать решения на ходу. Разведчик вынужден был признать – окажись он здесь один, давно бы уже бронированные амбалы обеспечили ему скорый переход в лучший из миров. Интересно, а сейчас-то куда несется этот пришелец ни пойми откуда и на что ему сдались эти полуразваленные громады мертвых зданий? Опять по мусорным кучам скакать?
Но Данила ошибся. На бегу Снайпер ткнул пальцем в странное сооружение, на удивление хорошо сохранившееся – не иначе за ним ухаживали. Напоминало оно обложенный плиткой толстенный гриб на прямоугольной ножке высотой с человека, с черной решетчатой шляпкой наверху.
– Вентиляция, – пояснил Снайпер. – Мощная, как в метро. Но метро здесь нет. Значит, какая-то подземная хрень. И, похоже, мы мимо входа в нее проезжали.
Данила недоумевал – что можно было рассмотреть при свете луны, несясь по дороге на бешеной скорости? Но оказалось, что Снайпер не ошибся.
Пуля просвистела возле лица Данилы, едва не опалив щеку полосой раскаленного воздуха. Разведчик даже не успел понять, что произошло, как катился по земле, сжимая в руках автомат, словно сам собой прыгнувший в руки.
«Ничего себе навыки наработались за сутки с небольшим!» – подивился Данила неожиданной реакции своего тела на выстрел. Только вот куда стрелять в ответ, было неясно – до этой части зоны цивилизация не добралась, и единственным освещением был диск луны, похожий на разрубленный круг старого сыра.