Юг
Шрифт:
Оттаскивать в сторону бронещит, прикрывавший вход в тоннель, времени не было, и разведчик нырнул под него, словно крот, разгребая щебень обеими руками и не обращая внимания на боль в рассеченной ладони.
Есть!
Щебенка осыпалась вниз, и Данила, ухватившись за шнур, два дня назад привязанный им к креплению обвалившейся лестницы, нырнул в вертикальную трубу…
Взрыв настиг его, когда он спустился больше чем на половину глубины колодца. Струя неистового огня полыхнула, пробившись сквозь щели старого бронещита и мгновенно испепелив волосяной
Приземление оказалось менее жестким, чем ожидалось, – все-таки он успел спуститься достаточно глубоко. Спружинив ногами, Данила перекатился, гася инерцию падения, и, встав на ноги, задрал голову.
Наверху было темно. И тихо. Такая абсолютная тишина, судя по кремлевским катакомбам, может быть в подземелье лишь в случае, если над головой имеется пара-тройка метров каменной кладки. Значит, принимать на меч падающих сверху нео не потребуется – вход завалило. И, скорее всего, навсегда, так как даже Mountain А-12 не сможет сдвинуть обрушившуюся крышу старинного ДОТа.
Разведчик пошел вперед – сначала на ощупь, но потом глаза привыкли к темноте, слегка подсвеченной мхом-светляком. Понятно, что света от него чуть, но мха наросло много, потому даже хищные корни удалось рассмотреть и вовремя обойти. Как раз то, самое место, где он спас белую крысособаку, вон и нора невдалеке виднеется черным пятном на стене тоннеля.
«Где ты сейчас, Белая Сестра, выжила ли? – пришла мысль. – И где твои младшие братья-биотехи, сбежавшие из Зоны?..»
Тоннель он прошел быстро – путь как-никак известный. Поднялся наверх по стальным скобам, вылез, задвинул люк, повернув опору скамейки. Похоже, со времени его отсутствия так никто и не забрел в этот глухой сектор Тайницкого сада. И хорошо, а то кто знает, как тот люк изнутри открывается…
Он вышел из чащи лысых деревьев и направился к Соборной площади, откуда слышалось людское многоголосье. Обогнув колокольню Ивана Великого, Данила увидел такую картину.
Место сожжения павших уже было расчищено, пепел убран и, наверное, как всегда захоронен под Кремлевской стеной – вот уже два столетия закономерная посмертная судьба героев. Черное пятно на том месте, где бушевал огонь, уже успели присыпать песком. Пройдет недолгое время – и ничто не будет напоминать людям о скорбном дне. До следующего погребального костра…
Недалеко от этого места собралась толпа, и сильный голос разносился над головами собравшихся:
– Всем известно, что и шаманы, и биороботы помогают нашим врагам, а кио – просто детская сказка. Так что же получается? Вчера в Спасские ворота, обманув охрану, проникли трое. Шаман, биоробот и предатель, этой ночью снова сбежавший к своим друзьям-нео. Друзья предателя на вопросы отвечать не желают, так как знают, что любая их ложь будет работать против них. Так вот, я теперь и спрашиваю вас, люди Кремля, что нам делать с лазутчиками, обманом проникшими в нашу крепость?
Толпа
– Да чего тут долго думать-то? – взвился над толпой хриплый вопль. – Пуля в лоб – и весь суд. Или лучше хворосту под ноги и огня, патронов-то у нас лишних нету. Народу и так вон сколько полегло, не хватало еще ждать, когда шам с био нам в спину ударят.
На плечо кричавшего опустилась тяжелая ладонь.
– Они не ударят, Таргат, – раздался над ухом дружинника спокойный голос. – И не их нужно бояться.
Толпа колыхнулась – голос был хоть и негромким, но услышали все – и медленно расступилась. Теперь в живом людском кольце остались Ратмир, облаченный в золоченый доспех воеводы, привязанные к вкопанным в землю столбам Фыф с Настей, Таргат, слегка присевший от неожиданности… и Данила.
– Патронов, говоришь, лишних нету? – продолжал задумчиво разведчик. – А кто привез вам те патроны, Таргат? Уж не лазутчики ли?
– А вот и предатель пожаловал, – криво усмехнулся Ратмир. – Взять его!
Ряд закованных в сталь дружинников, стоявших позади связанных пленников, качнулся в сторону Данилы.
– Предатель? – возвысил голос разведчик. – Хорошо. Если я предатель, то с радостью приму смерть вместе со своими товарищами. Но прежде ответь на один вопрос, воевода, сколько вот таких старинных сувениров сейчас зашито в твоем поясе?
Золотая капля, сверкнув в воздухе, упала у ног Ратмира.
Данила сильно рисковал – предатель мог закопать золото где угодно. Но разведчик сделал ставку на жадность новоиспеченного воеводы. К тому же клад закопать – это не воина со стены столкнуть. Это времени требует. А Кремль тесен – обязательно кто-то что-то услышит или увидит, и тогда прощай большие планы на будущее, а то и голова в придачу.
И, увидев, как посерело лицо Ратмира, увидевшего монетку, которую Данила подобрал возле трупа Крагга, понял, что не ошибся…
– Взять его!!! – взревел воевода.
– Погодите-ка, дети мои.
Отец Филарет, раздвинув посохом толпу, жестом остановил воинов, не посмевших ослушаться Хранителя Веры, и, подойдя к воеводе, поднял с земли монету. Осмотрел ее внимательно, попробовал на зуб и, повернувшись к разведчику, спросил:
– Где ж ты взял такую редкость, воин?
– Крагг, предводитель нео, похвалялся, что купил на них нового воеводу с потрохами, – ответил Данила.
– Ты говорил с Краггом? – удивленно поднял брови отец Филарет.
– Что я говорил! – выкрикнул Ратмир. – В костер предателя!
– Да, говорил, – кивнул Данила.
– А… где он сейчас? – продолжал отец Филарет, никак не реагируя на вопль воеводы.
– Мертв, – коротко ответил разведчик.
– Так-так, – произнес отец Филарет, погладив седую бороду. – Говоришь, предводитель нео умер. Что ж, правда это или нет, мы узнаем в скором времени. А что скажешь ты, воевода, насчет слов Данилы? Может, дашь осмотреть свой пояс?