Юг
Шрифт:
— Друг Чэнь, как обстановка снаружи? — увидев вошедшего Чэнь Шэнъюна, спросил Вуянь Хун.
— Вы свободны, — обернувшись к своим людям, сказал Ястребиный Вождь.
Два сопровождавших его бойца поклонились и тотчас молча покинули помещение. После этого Чэнь Шэнъюн, посмотрев на Вуянь Хуна, молча перевел взгляд на четырех бойцов-телохранителей. Вьетнамский Император понял намек и, также обратившись к своим людям, приказал:
— Вы тоже свободны.
Четыре эксперта молча и быстро вышли из покоев Вуянь Хуна.
Оставшись
— Как твое тело? Ты сможешь восстановиться?
За последние три дня тяжелых сражений против общих врагов они наладили отношения и сдружились, поэтому видя, с какой отважностью сражался Вуянь Хун, Ястребиный Вождь не мог не проявлять заботу и участие по отношению к нему.
— Не буду скрывать, мое состояние далеко от нормального, — помрачнев, ответил Вуянь Хун. — Боюсь, что ближайшую пару месяцев я не смогу продемонстрировать свою максимальную силу.
Помедлив, Чэнь Шэнъюн с грустью сказал:
— Друг Вуянь, я хотел сказать тебе кое-что.
— Да, знаю. Что ты хотел сказать?
— Сожалею, но мне нужна твоя голова! — со сверкнувшей в глазах решимостью лидер Народной Армии молниеносно взмахнул внезапно появившимся в руке кинжалом, который он и вонзил в шею Вуянь Хуна, убивая его мгновенно и безболезненно.
Совершенно не ожидая нападения, травмированный Вуянь Хун даже понять ничего не успел, поэтому на его застывшем лице замерла спокойная улыбка — он и представить себе не мог, что в разгар дружеского разговора Чэнь Шэнъюн одним движением руки заберет его жизнь.
Создавший свое благополучие собственными руками Император Великой Вьетнамской Империи, контролировавший большой город Лангшон, численностью в 150 000 выживших, умер в своей постели от руки соотечественника…
— Мне действительно очень жаль, — посмотрев извиняющимися глазами на Вуянь Хуна, Чэнь Шэнъюн достал меч и, размахнувшись для сильного удара, проговорил: — Друг Вуянь, несмотря ни на что, я должен сохранить вьетнамскую нацию и для этого мне нужна твоя голова. Прости! — и опустил меч.
Отрубленная голова скатилась на пол. Глубоко вздохнув, Ястребиный Вождь снял с тела Вуянь Хуна ценное снаряжение и сложил его в коробку, после чего туда же последовала и отрубленная голова. Завершив с этим, он направился к выходу из комнаты.
Резко выйдя из покоев Императора, Чэнь Шэнъюн снова со скоростью молнии взмахнул мечом, отрубая голову одному из мастеров Вуянь Хуна, который стоял у самой двери, и потому не успел хоть как-то среагировать. Следом за этим он повернулся к другому телохранителю, запуская ему в шею свой кинжал, одновременно с этим начали действовать два бойца, которые пришли с ними — они набросились на двух оставшихся мастеров Вьетнамского Императора.
Таким образом, в полной мере воспользовавшись эффектом неожиданности, Чэнь Шэнъюн убил и Вуянь Хуна и его телохранителей. Разобравшись с
— Начинаем!
В соответствии с его приказом, солдаты Народной Армии начали неожиданную и бешеную атаку на остатки войск, верных Вуянь Хуну. И снова благодаря неожиданности они ошеломили противника и нанесли им сокрушительный урон. Так как Император был убит, а вместе с ним и самые высокоуровневые мастера, то его войска потеряли не только в боевой силе, но и в организованности и боевом духе, из-за чего довольно быстро погрузились в хаос.
В то же время Чэнь Шэнъюн понимал, что все преданные Вуянь Хуну солдаты являются крайними националистами, поэтому если хоть кто-то из них уйдет или как-то выживет, то в будущем они могут стать угрозой для него. Поэтому, совершенно не сдерживаясь, он и его бойцы безжалостно атаковали противника, полностью вырезая солдат. Все-таки Чэнь Шэнъюн был решительно настроен на присоединение к Юэ Чжуну.
Как только в оцепленном районе Линьян началась междоусобица, ее отзвуки разнеслись вокруг.
— Внутренняя грызня началась, — злорадно проговорил Бо Сяошэн, разглядывавший происходившее в бинокль.
— Собаки собачатся — клочья летят! — взглянув в направлении района Линьян, пробормотал Ган Тао, после чего повернулся к Юэ Чжуну и спросил: — Босс, вы действительно хотите, чтобы Чэнь Шэнъюн присоединился?
Почти все его братья погибли от рук вьетнамцев, поэтому он был полон ненависти и ярости к ним. Услышав, что Чэнь Шэнъян хочет сдаться, а Юэ Чжун готов его принять, он был очень не рад.
— Конечно, — ответил Юэ Чжун, — как только он завершит свою миссию.
— Босс, но он ведь вьетнамец, — не мог смириться Ган Тао. — А они вырезали несколько тысяч наших соотечественников! Неужели мы спустим это с рук?
После его вопроса многие офицеры посмотрели в сторону Юэ Чжуна. Среди них было много тех, кого он спас из лап вьетнамских извергов, и с тех пор они стали верными его сторонниками, поэтому сейчас хотели услышать ответ на столь животрепещущий вопрос.
— Естественно, они ответят! — предельно четко ответил Юэ Чжун. — Каждого, кто участвовал в издевательствах и убийствах наших соотечественников, ждет только смерть!
Услышав уверенный и честный ответ, сердца взволнованных подчиненных немедленно успокоились. Юэ Чжун вел их от одной победы к другой, поэтому они были полны трепета, почитания и уважения к нему. К тому же он ни разу не предавал их доверия, поэтому они искренне шли за ним и верили ему.
— Босс, мы не должны помочь Чэнь Шэнъюну? — спросил также успокоившийся Пан Цзиньюн.
К этому моменту сражение двух вьетнамских сил было в самом разгаре — все солдаты сошлись в ближнем бою, поэтому если сейчас начать атаку их укреплений, то даже без артиллерии нынешние войска Юэ Чжуна смогут без больших проблем взять их.