Юг

Чан Зи

— Му Сюн, почему твои основные батальоны не участвовали в атаке? — с иронией спросил Гуй Цзин. — Разве не ты так стремился на передовую? Получается, ты напрасно взял столько оружия.

— Я готов передать тебе это оружие, если ты со всеми своими отрядами немедленно начнешь штурм! — сердито ответил Му Сюн.

— Прекратите! — громко прикрикнул нахмурившийся Цянь Миншэн.

Два заместителя председателя тут же замолкли, лишь буравя друг друга взглядами.

Цянь Миншэн же испытывал лишь головную боль, когда думал о следующих действиях. Помимо почти 70 000 новобранцев, они привели сюда и свою элитную 10 000-ю армию,

но даже в ней лишь 4000 солдат имело огнестрельное оружие. Кроме того, ему впервые приходилось командовать таким огромным войском, и потому он не знал, каким образом можно выбить из Тайюаня окопавшегося там Юэ Чжуна.

— Мистер Лурман, — поколебавшись, обратился он к военному советнику, которого прислало Райское Государство, — у вас есть какие-нибудь идеи?

— Генерал Цянь, я считаю, что в данных условиях необходим единый сокрушительный удар всеми силами. Причем нужно создать из всех высокоуровневых мастеров одну ударную группу, которая под прикрытием остальных войск и нанесет основной удар по силам противника. Только так возможно будет одержать победу.

Цянь Миншэн был далеко не военным гением, но даже выслушав предложение Лурмана, он колебался, после чего повернулся к Му Сюну:

— Возьми 500 автоматов, 70 000 патронов, 20 минометов и 20 гранатометов, и атакуй своими основными силами.

— Есть! — поколебавшись, ответил Му Сюн.

Пятьсот солдат с автоматами в руках выступили из рядов вьетнамского войска и, выстроившись цепью, с особой осторожностью направились в сторону Тайюаня. Как только они приблизились к зоне поражения защитников города, то сразу же стали занимать все подходящие укрытия, издалека открывая прицельный огонь в сторону солдат противника. Одновременно с этим они, развернув минометные расчеты, начали произвольный обстрел.

Эти вьетнамские солдаты вели стрельбу и обстрел, не двигаясь дальше, и поддавливали бойцов Юэ Чжуна, которые тоже не высовывались из своих укрытий, перестреливаясь с нападавшими. Тем не менее, хоть перестрелка с обеих сторон была довольно интенсивной, потерь среди противников практически не было.

Если бы они сошлись в ближнем бою, то они уже в скором времени бы выяснили победителя, однако такая перестрелка, когда обе стороны не уступают друг другу, будет вестись до момента, когда закончатся патроны.

Бах!

Только один из вьетнамцев поднял голову из укрытия, как ее насквозь пробила снайперская пуля, и солдат опустил голову навсегда. Когда обе стороны зашли в тупик и, не двигаясь с места, просто перестреливались, Юэ Чжун задействовал 15 элитных снайперов, которые подобно Богам Смерти, начали собирать свой урожай жизни, каждым выстрелом убивая одного вьетнамца.

Огонь пятнадцати топ-снайперов полностью подавил солдат противника, которые теперь даже голову боялись высунуть из укрытия, не глядя выпуская автоматные очереди в сторону города Тайюаня.

«Сражение слишком замедлилось!» — поморщился Юэ Чжун, видя, что вьетнамцы продолжали сидеть в укрытиях.

— Иди, убей этих людей, — приказал он скелету.

Хоть снайперы и подавляли солдат Комитета, те, отсиживаясь в укрытиях, не позволяли Юэ Чжуну задействовать свою огневую мощь на полную.

Скелет, получив приказ, со вспыхнувшими глазами бросился вперед, словно танк, несясь к вьетнамским бойцам. Те, кто увидел его появление на поле боя, вынуждены были сосредоточить на нем весь

свой огонь, остальным солдатам также пришлось высунуться из укрытий и начать стрелять в одинокого бойца.

Тем не менее, скелет, не обращая внимания на град пуль, за десять секунд преодолел разделявшее их расстояние и ворвался на позиции вьетнамцев, где задействовал весь арсенал своего костяного тела. Выпуская костяные лезвия — он обезглавливал и рубил солдат; выстреливая костяными шипами — пробивал им головы и прибивал их к земле; размахивая своим топором — разрубал их от плеча до пояса или же перерубал в талии, заставляя перед смертью помучаться.

Сумев приблизиться на расстояние ближнего боя, скелет даже в сражении с четырьмя сотнями с лишним солдат был подобен тигру среди стада овец, такой убой он устроил. Запрыгнув на большой камень, он выпустил из руки сразу пять костяных шипов, которыми пробил головы пятерым вьетнамским солдатам, скрывавшимся в этом укрытии.

— Гори в аду, монстр!

В этот момент появилось шесть мастеров скоростного типа, вооруженных штурмовыми винтовками, из которых они и открыли практически в упор плотный огонь, не позволяя скелету уклониться или сбежать. Однако скелет и не собирался уворачиваться — многочисленные пули попали в него, но лишь высекли бесчисленные искры и бессильно отскочили. При этом он сам вытянул обе руки, из которых выстрелило шесть костяных шипов, насквозь пронзивших всех мастеров.

Легко разобравшись с одиннадцатью элитными солдатами, скелет устремился к следующей группе — словно призрак, появившись рядом с двумя бойцами, он выпустил костяные лезвия, которые в один ход обезглавили обоих, и тотчас в небо ударили кровавые фонтанчики. В следующий миг скелет взмахнул огромным топором и на две части разрубил третьего солдата, заливая все вокруг его кровью и внутренностями.

Таким образом, когда безудержный скелет добрался до ближнего боя, он устроил кровавый террор среди элитных вьетнамских солдат, среди которых не было никого, кто бы смог не то, чтобы остановить его, но хотя бы выдержать один его удар, поэтому после себя он оставлял тропинку из окровавленных трупов.

После того как от рук скелета погибло более сотни солдат, боевой дух батальона наконец-то рухнул — они в панике начали покидать свои укрытия и со всех ног бросаться назад, подставляя врагам свою спину. Чем не преминули воспользоваться элитные снайперы Юэ Чжуна, открывшие быструю прицельную стрельбу по убегавшим вьетнамцам.

Скелет также бросился в погоню, но через некоторое время остановился и вернулся назад. Среди бойцов Комитета было множество высокоуровневых мастеров, если он внезапно столкнется с ними, то может и погибнуть. Имея улучшенный первичный интеллект, скелет был в состоянии определять опасность и выбирать безопасные пути.

— Черт! Проклятье! Ублюдочная сволочь! — ругался Му Сюн, красными глазами смотря на поспешное бегство своих солдат.

Он послал в бой 500 элитных бойцов, но живыми вернулись лишь 280 человек, а 220 опытных ветеранов навсегда остались на поле боя. Это не могло не наполнять его яростью и сожалением. Когда погибали тысяча или две обычных выживших, которые только что были рекрутированы, его это совершенно не волновало, однако смерть 220 бойцов элитного батальона сильно его расстроила. Ведь с их смертью его мощь и, соответственно, влияние ослабли почти на одну шестую.