Югория
Шрифт:
Пассажиры разбредались в разные стороны, покидая перрон. Вскоре стало пусто. И тихо. Только лай собак периодически доносился из частного сектора. Стало жутковато – как ночью в лесу. Я вошла в здание вокзала. Маленькое помещение внутри оказалось еще меньше. Пахло известкой и старостью.
У стены были отгорожены два небольших окошечка с надписью «Касса». Я постучалась в левое окно и попросила билет на сегодняшний поезд до Холодного мыса.
Кассир – пожилая полная женщина в очках, занесла данные паспорта и распечатала билет.
– И еще один билет обратно, –
– Что, сразу нельзя было сказать? – ответила женщина риторическим вопросом и недовольно взглянула на меня поверх очков. Обслюнявив палец, она загрузила еще один билет в принтер.
Прямоугольный лоснящийся клочок бумаги оказался у меня в руках. Пункт назначения – Холодный мыс. Звучало неприветливо.
Я открыла телефон и загрузила карту, в попытках высмотреть там этот населенный пункт. Но ничего не нашла. «Хм, наверно, местечко настолько малолюдное, что его даже нет на карте».
На билете были указаны путь и время отправления. Я села на деревянный потрепанный стул, открыла книгу и с удовольствием провела так пару часов в ожидании посадки.
Чтением я увлекалась с детства. Так классно открыть твердую обложку и провалиться в мир детективных историй, или в бурный роман, или в сказочную фантастику… Даже не знаю, сколько книг я прочла за свою жизнь. Как себе отказать в общении с автором? Спорить, делая отметки на страницах, соглашаться с ним, или нет, искать примеры в своей жизни… Мама говорит, что книги плохо на меня повлияли, и из-за них я стала занудой. Ну а я считаю, что литература обогатила мою жизнь и словарный запас.
За окном роились снежинки. «Снег тут, в горах, выпадает раньше», – подумалось вдруг.
В темноте за окном замелькали пучки света, и шум приближающегося поезда оторвал меня от мыслей о погоде. Гудок и пронизывающий шепот тормозов: «пшшшш», – словно позвал поезд. Никакого оповещения пассажиров по громкоговорителю не последовало. С пустынного вокзала на улицу поплелись сонные люди.
Я вышла на перрон и увидела, что поезд действительно прибыл на нужный путь. Сверилась с номером вагона – он был последним в составе, и подошла к дверям. Снежинки падали на руки, на билет, и тут же таяли, оставляя на коже жгучие воспоминания. Проводник жестом пригласил пассажиров заходить в вагон. Я встроилась в молчаливую очередь из людей с сумками.
– Подскажите, а скоро отправление? – спросила я у работника поезда.
Проводник возмущенно приложил палец к губам, показывая, что нужно молчать.
Меня это немного удивило, но переспрашивать я не стала и вошла в вагон. По пути к моему плацкарту встречались такие же молчаливые пассажиры, которые, словно призраки, размещались на своих местах. Вагон был наполовину пуст.
Добравшись до своего места, я с облегчением скинула сумку на сиденье. Кроме меня в плацкарте никого не было. Ехать предстояло всю ночь. Я неспешно разложила вещи, расправила постель и легла, уютно устроившись с блокнотом. Записывать в него свои мысли было для меня традицией, моим способом общения с самой собой. В отсутствии друзей и близких, с которыми можно разделить свои переживания, это был
«Очень странный поезд, – размышляла я. – Почему никто ничего не говорит? Почему проводник все показывает жестами? И даже посадку не объявили по громкоговорителю. Надеюсь, я еду в правильном направлении». Сквозь свои размышления я услышала чей-то тихий шепот в соседнем плацкарте:
– Мам, я хочу есть.
– Тс-с-с… после шести мы не говорим, помнишь?
И дальше послышался звук раскрывающегося пакета. Видимо тот, кто хотел есть, смог осуществить задуманное.
«Забавно, кто-то после шести часов не ест, а эти не говорят. Это что, словесное голодание? Интересно, кто же там едет, в соседнем плацкарте…» – ухмыльнулась я и решила лечь спать – так быстрее пролетит время пути. Тем более, в тишине, под монотонный стук колес, сон так и наваливался.
***
Утро в поезде началось с резкого голоса в шипящих динамиках: «Уважаемые пассажиры, через полчаса наш состав прибудет на конечную станцию».
Я открыла глаза, поморщилась, и накрыла голову подушкой. Ненавижу просыпаться рано утром. Спустя несколько минут я все же собралась с духом, села, и вдруг вспомнила, что перед сном мне было очень интересно посмотреть на соседей за стеной. Я заглянула туда и увидела утреннюю семейную трапезу. В ней участвовали отец и мать семейства средних лет и их дочь школьница.
На столе стоял завтрак. Девочка уплетала блинчики, запивая соком. Отец чистил мандаринку. По плацкарту разносился манящий цитрусовый запах. Состав слегка повернул, объезжая горный склон, и всходящее на горизонте солнце брызнуло через окно в движущийся поезд. Женщина достала телефон и начала снимать:
– Посмотрите, какая красота! – ловила она камерой захватывающие виды рассвета в горах. – Невероятно! А мы уже подъезжаем к дому, – повернула она камеру на свою семью. А дальше – на вагон. Неожиданно в кадр попала голова незнакомой ей девушки, выглядывающая из соседнего плацкарта.
– Доброе утро, – поприветствовала мою голову рыжеволосая женщина.
Я быстро втянулась в свой плацкарт. Через секунду взяла себя в руки, вышла в коридор вагона и уже официально предстала перед семьей в полный рост.
– Здравствуйте, – обратилась я к попутчикам, – похоже, вы местные. Подскажите, в какой гостинице можно остановиться на несколько дней?
– Привет. Я – Рада, – откликнулась женщина, – а тебя как зовут?
– Я тоже рада…
– Ты не поняла, Рада – мое имя, – рассмеялась женщина.
– Ой, как необычно, – смутилась я, – никогда раньше не встречала Рад. Я – Маша.
– Ты на группу или к кому-то в гости?
– Я по работе… – Не поняла я суть вопроса.
– На улице Сиреневой сдают комнаты, хозяйку зовут Любовь.
– А телефон ее дадите?
– В горах сотовая связь не ловит, так что, он не поможет, – предупредила Рада. —Единственное место, откуда проходят звонки – у горы за церковью. Оттуда звоним, если нужно связаться с городом.
– Как же вы без связи живете? – удивилась я.