ЮлиАнна

Талыбова Зульфия

Никем не замеченная, она встала из-за стола и ушла в ванную.

В зеркале она видела свое жалкое отражение. Аня не появилась. Чтоб позвать ее, надо написать

маркером на зеркале перевернутые буквы (она давно не использовала бумагу), но сегодня это невозможно: полон дом людей. А Аню она вызывала только в одиночестве, когда бабушка на дежурстве, а дедуля, равнодушный ко всему, и не догадывался о ее странной дружбе со своим тёмным двойником.

Юля глядела на свое отражение в жёлтой кофточке и чуть не плакала: ей не нравилось, как она сидела на ней. Все выбирала бабка-ведьма!

Тут дверь резко распахнулась, и вошла Анастасия Николаевна. Юля вздрогнула.

– Ты чего здесь стоишь с кислой рожей?! К гостям иди! Не позорь меня!

– Я хочу переодеться… – робко сказала Юля. – Мне не нравится, как сидит эта кофта…

– И как она, интересно, сидит?! – заметно повысила тон бабушка.

– Слишком

облегает. Я стесняюсь…

Анастасия Николаевна шумно вздохнула, запричитала о том, как она устала от внучкиных «выкрутасов», как она ее «достала, одолела и житья спокойного не даёт», словно Юля попросила купить самолёт, а не изъявила желание переодеться!

Но это было не самым страшным. Ведьма наклонилась к ней, стала щипать за живот, поясницу, спину и бока и при этом, истошно повизгивая:

– Где облегает?! Где торчит?! Давай отрежем! Отрежем! Ножом отрежем!

Анастасия Николаевна будто впала в сумасшествие. Она стояла в странной позе, визжала, как поросёнок и все щипала и щипала внучку за живот.

Юля же привычно замерла, терпела нападки и чувствовала вину за то, что вывела бабулю.

Юля не помнила, сколько времени прошло после экзекуции, но вдруг бабушка резко выпрямилась и вышла. Из-за двери послышалось:

Конец ознакомительного фрагмента.