Юмор лечит. Новые смешные рассказы о жизни
Шрифт:
Однажды, когда я ринулся спать, на меня набросилась одна мысль. Я придумал мыть слона губкой из шланга, – сочинял Сашка, вспоминая передачу по телевизору, где показывали, как моют слонов в зоопарке. – Этот слон был очень добрым, и я его совсем не боялся. Дед нашел его в лесу с больным хоботом, вылечил его и стал жить у него. И еще я там научился доить буйволиху Зорьку. Это такая же корова, только как животное оно было очень большим, со страшной рогатой головой спереди и с четырьмя ногами сзади. После дойки она сразу ложилась спать и дрыхла, как мертвая…
Особенно красивым там был закат. Мы с дедом целыми днями им любовались с большим удовольствием. Дед всегда
Так прошли мои летние каникулы, которые мне очень понравились. Как же я хочу снова к дедушке в Индию!»
Анна Николаевна читала вслух всему классу лучшие сочинения.
– А теперь послушайте, что сочинил наш Царев, будущий писатель жанра приключений и фантастики. – Она взяла в руки его сочинение.
– А зачем всем-то читать? – возмутился сразу Царев, густо покраснев, как вареный рак. – Я же только для вас писал, Анна Николаевна.
– А чего ты так испугался? Не мне же одной ты правдоподобно рассказывал про индийскую Амазонку. Пусть все узнают, как ты добирался до Индии, про Шерхана со слоном. Там у тебя много чего познавательного имеется.
Учительница медленно, с выражением читала сочинение, весь класс смеялся, а сам писатель был готов провалиться сквозь землю.
– Если бы ты вообще ничего не написал – получил бы двойку. А так, за труды твои адские, за выбор наиболее трудного жанра социальной фантастики ставлю пятерку. Специально сохраню твое произведение в качестве образца для будущих писателей.
«Если бы правду написал, ржали бы еще больше. И про сараи бы все узнали», – печально рассуждал Сашка-Индус, как теперь его стали называть школьные друзья.
Прошло тридцать лет. Александр Сергеевич вместе с супругой, давно ставшие москвичами, приехали на встречу выпускников школы. Старенькое четырехэтажное здание из красного кирпича казалось маленьким в окружении современных зданий.
– Вот наш милый школьный дворик. Какой же он маленький, оказывается! Едва хоккейная коробка убирается. А раньше мы сюда собранный металлолом и макулатуру складывали. Целые горы были. Однажды с пацанами приперли гусеницу от трактора. Еле дотащили, три квартала волокли, а Анна Николаевна заставила обратно на место отнести, обвинив, что мы ее попросту украли…
Встреча проходила в школьной столовой. Пришли почти все бывшие одноклассники, радостно обнимали друг друга, едва узнавая. Анна Николаевна была уже на пенсии, но все еще преподавала литературу в старших классах.
– Боже мой, неужели это наш Сашка-Индус? – прильнула она седеющей головой к груди Царева. – Настоящий капитан дальнего плавания! Ах, какой мужчина! А это, значит, твоя супруга?! Очень приятно! Я Анна Николаевна, классный руководитель вашего мужа. Погодите, что-то лицо мне ваше знакомо. Батюшки, да это же Людочка Смирнова! Не узнала, долго жить будешь. Ах, красавица! Значит, Царевой стала. Очень, очень рада за вас. Любовь со школьной скамьи! Ну рассказывайте, как сложилась ваша судьба? А я, Царев, храню твое сочинение. До сих пор все ребята хохочут, когда я им читаю. Не зря я тогда тебе за него пятерку поставила – шедевр. Это ж надо было такое сочинить, творение на века! Еще и вашим внукам интересно почитать будет.
Глафира Знаменская
Друзья попросили помочь им с урожаем
Друзья позвали к себе на дачу. Кроме нас с Толиком желающих собралась
В ответ на Галкин гранд-батман штук пять кошек также подпрыгнули на месте, но только ойкать и прятаться за чужие спины не стали, а, прижав уши, дали деру. Еще штук шесть ощетинились, оглядели чужаков и с надменным видом покинули территорию. Остальные как лежали в желтой пыли, так с места и не сдвинулись, даже морды повернуть лень было.
– И долго мы тут будем стоять? – переминаясь с ноги на ногу, поинтересовался почему-то у Галки мой Толик.
– Но вы же знаете, что я ужас как боюсь кошек! – надула напомаженные губы Галка.
– А нам-то что делать из-за этого? Шугать всех кошек? – подал голос кто-то из задних рядов.
Видно было, что это предложение Галке очень понравилось, но высказать это вслух она не решилась.
– Может, просто кто-нибудь возьмет меня под защиту от этих тварей?
Галка, хоть и моя подруга, но делиться своим законным мужем с ней мне совсем не хотелось. Она уже штуки три защитников поменяла. Всё ее что-то не устраивало: то недостаточно денег давал, то предпочитал футбольный матч походу на новомодную выставку, то маму свою больше слушал, чем ее, Галку. Нет, я решительно не хотела рисковать семейным спокойствием. И крепко ухватила Толика под руку, мол, я тоже ужас как боюсь кошек. Это чтоб моему благоверному не вздумалось ненужное благородство проявлять. Увидев, что Толик крепко занят мною, Галка перевела взгляд на другие потенциальные жертвы. Что мне за чужих мужей переживать, пусть их жены сами разбираются!
– Ну пошли, что ли? – ласково посмотрела я на свою небритую половинку и потянула ее, то есть его, Толика, сквозь неровный строй кошачьих к дому Букиных.
Краем глаза я успела заметить, что остальные жены, видно, поняли мой намек и с решительными улыбками разобрали мужей. Галке достался одинокий ботан в очечках с толстыми стеклами. Он все это время сосредоточенно разглядывал пыль у себя под ногами.
Галка, вообще-то, очень избирательная натура и на таких субъектов обычно даже не смотрит. Но здесь была безвыходная ситуация. Вздохнув, Галка подошла к очкарику и, передернувшись (будто в холодную воду прыгать собралась), взяла его под руку. Слух у меня отменный. Я всегда слышу, куда мой Толик заначку прячет. Так что разобрать, о чем болтала Галка со своим кавалером, мне не составило труда.
– Как тебя хоть зовут, защитник мой?
– Федя… А у меня на кошек аллергия, – зачем-то добавил Федя.
Галка только хмыкнула в ответ и, наверняка, еще плечиком дернула. Она всегда так делает, когда чем-то недовольна.
Все разложили вещи и переобулись. Только Галка не захотела и ходила по огороду в туфлях на каблуках. Ну перед кем она фасонить собралась?
Народ рвался к трудовым подвигам. По виду Букиных казалось, они пожалели, что пригласили такую ораву людей. И, в принципе, оказались правы. Кроме меня с Толиком, остальные так называемые помощники о физическом труде на земле имели сугубо теоретическое представление.