Юмористические произведения
Шрифт:
— Август Иваныч! Очень ты его огурцом удивишь! Одна фанаберия. Передай сюда яйца.
Хохлов треснул яйцом об край тарелки. Жидкий желток брызнул ему на жилетку и пошел по пальцам.
— Это что? А? Всмятку! Позвать сюда Мавру! Позвать сюда мерзавку, которая на Пасху яйца всмятку варит. А? Каково? Двенадцать рублей жалованья, яиц сварить не умеет!
Вошла кухарка, встала у дверей.
— Это что? А? Это крутое яйцо? А?
— Виновата-с! К нему в нутро тоже не влезешь. Кто его знает, отчего оно не сварилось…
— Скажи лучше, что ты мне с жилеткой сделала! У меня жилет тридцать рублей стоит; я его десять лет ношу, а ты мне его в один миг уничтожила! С меня подарков требуешь, а сама меня по миру норовишь пустить! Вон! Чтоб духу твоего… Кто там звонит? Ага, Петя! Тебя-то мне и нужно! Ты как смел без спросу в церковь уйти? А? Отвечай!
— Да что ж, когда вы не пускаете! Я ведь тоже человек. У меня религиозная потребность…
— Ах ты, поросенок! Скажите пожалуйста, какие он отцу слова говорит! Отец на них работает, отец их воспитывает, одевает, обувает, ночей не спит да думает, как бы им хорошо было…
— А где подарки?
— Слушаться не хотят, а о подарках не забудут. Тебе мать коньки купила, только я их тебе не дам! Нет, братец! Ты воображаешь…
— Не надо мне ваших коньков! Кто ж к лету коньки дарит! Все только нарочно!
— Сам же всю осень ныл, что коньков нет!..
— Так это осенью было! А теперь я же вам намекал, что мне удочка нужна. Если вы отец, так вы и должны относиться по-родительски.
— Ах ты, поросенок! Вон отсюда! Ничего не получишь! Не давать ему ничего! Ни кулича, ни пасхи! Ничего!
— А, так вот же вам!
Петя шлепнул ладонью по пасхе и удрал в свою комнату.
— Пойду, отдам прислуге подарки, — сказала Хохлова и встала из-за стола.
Муж остался один и долго молча жевал.
— Ну что, рады небось? — спросил он, когда жена вернулась.
— Разве их чем-нибудь обрадуешь? Даже не поблагодарили… Глаша говорит, что фрейлейн плачет.
— Чего она?
— Браслетка не нравится. Не к лицу.
— Вот дура!
— Такая миленькая браслетка. И два сердечка подвешены. Им все мало!
— Ну, вот и разговелись. Теперь можно и на боковую. Слышишь? Что это там за треск? А?
— Ничего. Это девчонки крокет ломают.
— Эдакие дряни! Вот я им ужо!!
[1] Я поздравляю… (нем.)
НЯНЬКИНА СКАЗКА ПРО КОБЫЛЬЮ ГОЛОВУ
— Ну, а вы какого мнения относительно совместного воспитания мальчиков и девочек? — спросила я у своей соседки по five o'clock'y.
— Как вам сказать!.. Если бы дело шло о воспитании меня самой, то, конечно, я была бы всецело на стороне новых
— Все это вздор! — перебила ее хозяйка дома. — Не в этом суть! Главное, на что должно быть обращено внимание родителей и воспитателей, — это развитие в детях фантазии.
— Однако? — удивился хозяин и пожевал губами, очевидно собираясь сострить.
— Finissez![2]Никаких бонн и гувернанток! Никаких. Нашим детям нужна русская нянька! Простая русская нянька — вдохновительница поэтов. Вот о чем прежде всего должны озаботиться русские матери.
— Pardon! — вставила моя соседка. — Вы что-то сказали о поэтах… Я не совсем поняла.
— Я сказала, что русская литература многим обязана няньке. Да! Простой русской няньке! Лучший наш поэт, Пушкин, по его же собственному признанию, был вдохновлен нянькой на свои лучшие произведения. Вспомните, как отзывался о ней Пушкин:
«Голубка дряхлая моя… голубка дряхлая моя… сокровища мои на дне твоем таятся…»
— Pardon, — вмешался молодой человек, приподняв голову над сухарницей, — это, как будто, к чернильнице…
— Что за вздор! Разве чернильница может нянчить. А все эти дивные произведения! «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин», — ведь всему этому научила его нянька!
— Неужели и «Евгений Онегин»? — усомнилась моя соседка.
— Удивительно! — мечтательно сказал хозяин дома, — такая дивная музыка… И все это нянька!
— Finissez! Только теперь я и чувствую себя спокойно, когда взяла к детям милую старушку. Она каждый вечер рассказывает детям свои очаровательные сказочки.
— Да, но, с другой стороны, излишняя фантазия тоже вредна! — заметила моя соседка. — Я знала одного дантиста… Так он ужасно много о себе воображал… То есть я не то хотела сказать…
Она слегка покраснела и замолчала.
— А сколько возни было с этими боннами! Была сначала швейцарка. Боже мой, как она нас замучила! Иван Андреич до сих пор без содрогания о ней вспомнить не может. Представьте себе, чем она нас донимала? Аккуратностью. Каждое утро все оконные стекла зубной щеткой чистила. Порядки завела прямо необыкновенные. Заставила в три часа обедать, а ужинать совсем запретила. Иван Андреич стал в клуб ездить, а я, потихоньку, к Филиппову бегала пирожки есть. Теперь положительно сама не понимаю, как она такую власть над нами забрала. Прямо пикнуть не смели!