Юмористические рассказы
Шрифт:
У этого бульдозериста как раз в кабине было свободно — и он остановился.
— Куда едешь, хозяин? — спрашиваю я.
— А тебе куда надо? — отвечает бульдозерист.
— Мне?.. А ты как, вобще-то, торопишься?
— Ну давай короче — чего надо? — говорит бульдозерист. — Туда-обратно, что ли? Могу туда-обратно.
И тут я (до сих пор не понимаю, какая меня муха укусила) вместо того, чтобы сесть в кабину этого бульдозера и спокойно ехать куда надо, вдруг говорю:
— Слушай, друг: раз ты не торопишься и времени у тебя, видать,
И действительно, против остановки возвышается недавно открывшийся институт ГИПРО-чего-то там, а в первом этаже новый «Гастроном» — люди постоянно идут туда-сюда, карабкаются через сугроб и вязнут в нем чуть ли не до пояса.
Бульдозерист от неожиданности растерялся.
— Вот дает дрозда! — говорит. — Да на хрена мне твой сугроб сдался?!
— Товарищ! — прошу я. — Серьезно. Ведь на такой технике сидишь — раз плюнуть!
— Ты чего привязался? — начинает злиться водитель. — Если ехать, то садись, а не ехать… — и хочет включить скорость.
— Браток! — говорю я, хватаясь за рычаги. — Поимей совесть! Отгреби! Минутное ведь дело!
— А ну убери руки! — говорит бульдозерист. — А то сейчас как отгребу — родных не узнаешь!
И поехал… Но потом, видать, передумал.
— Начальник! — кричит. — Эй!.. А может, тебя все-таки подбросить куда?
Но я уже завелся.
— Катись, — говорю, — отсюда!.. Подбрасыватель… Мне с тобой сидеть-то рядом противно.
Тогда бульдозерист помялся и говорит:
— А ладно!.. Была не была! Давай на бутылку красного — отгребу.
Дал я этому бульдозеристу рубль тридцать две копейки — на бутылку «Рубина». Все равно, думаю, это сейчас не деньги. Ну, что на них купишь, какого фига? Единственно — тот же «Рубин». Или, в лучшем случае, «Анапу». Так я «Анапу» не пью. У меня от нее изжога.
Бульдозер чистит проспект, а я стою, бью в ладоши и размышляю. Господи! — думаю. — Как просто оказывается. Выложил рубль тридцать две — и нет сугроба. А что это за капитал. Так, копейки, мелочь — тьфу! Да только в нашей закусочной, в «аквариуме» мужички после работы столько просаживают на рассыпуху, что можно не один бульдозер, а целый тракторный парк на полный рабочий день откупить. Эх! — думаю. — Мать честная. Это ведь стоит единственный вечер не попить, и мы родной город в конфетку превратим.
Стою я так, размышляя, и слышу вдруг за спиной некоторый шум и разговор. Оглядываюсь — это давешний милиционер и с ним какой-то взволнованный гражданин в ондатровой шапке и в пальто с каракулевым воротником. Причем милиционер указывает на меня пальцем, а этот гражданин кидается и чуть ли не за грудки:
— От какой, — кричит, — организации?!
— Минуточку, — говорю. — Не топчите меня. В чем дело?
— Вы приказали снег отгрести?
— Ну уж и приказал, — говорю я. — Скажете тоже. Да разве ему, черту, прикажешь…
— Вы понимаете, что наделали? — приступает гражданин.
— А
— Я семь человек с работы снял на полтора часа! — машет руками гражданин. — Семь специалистов!.. Это наша подшефная территория… А теперь куда мне их прикажете?!
И точно, за ним — вижу — стоят семь молодых людей с лопатами. И вид у них довольно ошарашенный.
— Извините, — говорю. — Ей-богу не знал, что это ваш снег. А то бы, конечно, палец о палец не стукнул, — Да, ситуация! — вздыхает один из семерки, здоровый парень спортивного сложения.
— Может, назад, в институт? — предлагает другой, очкастенькнй, в демисезонном пальтишке.
— Ты понимаешь, что говоришь?! — кидается теперь уже на него каракулевый гражданин. — Мы же специальное собрание проводили, обязательство брали! Как ты перед пародом отчитаешься, перед молодежью? Скажешь, что чужой дядя за тебя убрал?!
— Да, ситуация! — сдвигает шапку спортсмен.
— Есть идея! — говорю я. — Глядите — он только за остановку снег отпихнул, на чистое место. Давайте перекидывайте его дальше — как раз на полтора часа хватит, даже с хвостиком.
— А Цветметпроект? — оборачивается ко мне разгоряченный гражданин. — Это же их участок, они тоже обязательство брали. Вы понимаете, чем тут пахнет?
— Да, ситуация! — бормочет спортсмен. — Тогда — по домам.
— Я не могу, — расстроенно говорит очкастенькнй. — Как хотите, а не могу… Все еще работают, а мы уже домой. Другое дело, если бы мы за полчаса задание выполнили, тогда оставшийся час был бы наш.
— Ребята! Парии! — говорю. — Ладно, моя вина, елки-палки! Готов искупить. Тем более, все равно уже опоздал, куда торопился. Раз вам домой совесть не позволяет, а на работу нельзя — пошли со мной. Ну, как будто вы уже свое отмантулили…
И я повел их в «аквариум» — у меня еще шесть рублей в кармане было… А потом и они — видят, человек от души — тоже сбросились. Так что мы чудесно провели эти полтора часа. Я не жалею. Главное — с хорошими людьми познакомился. Парни оказались что надо. Все с высшим образованием, а очкастенький этот вообще — без пяти минут кандидат наук.
Так он мне увлекательно про свою работу рассказывал, так трогательно — ну, прямо, чуть не плакал.
Вот такие пироги
Решил я внести свой вклад в борьбу за качество продукции и культуру производства — проявить, короче говоря, гражданскую активность. Сейчас этот вопрос (качества и культуры) очень злободневный. И я подумал, что если один человек, которому по должности и месту работы надлежит бороться, будет ломать голову и ночей не спать, а другой, официально не уполномоченный, потребитель, так сказать, — тем временем в кулак свистеть, — мы это дело не скоро с мертвой точки сдвинем. И, значит, надо за него всем миром браться. Тем более, что нас к этому ежедневно призывают.