Юная шаманка Пом
Шрифт:
– Когда родились ты, папа и брат?
– У нас что, перепись населения?
– Ладно, потом скажешь. Кстати, а где твоя мама?
– Они с папой… в разводе, – раздраженно ответил Сонби.
– Понятно. Кстати, жить в многоэтажке как-то скучно, согласись.
Он стиснул кулаки. Больше Пом не казалась ему милой. Она весь день испытывала его терпение, но сейчас перешла черту.
– Ты! Ты вообще не понимаешь, что несешь. Тебя забавляет ситуация в моей семье? Хочешь узнать, каково это – жить с бедным отцом и больным братом в каморке? Чувствуешь
– А я сирота, – буднично сказала Пом.
Сонби потерял дар речи. «Зачем я так вспылил? Неловко получилось. Что она устроила? Хочет помериться, у кого хуже жизнь?»
Он не знал, что сказать, и зачем-то почесал свой нос.
– Не знал, прости.
– Не надо извиняться, такая у меня судьба.
– И все же прости.
Злость постепенно прошла. Они молча брели по переулку.
– Пом, можно тебя кое о чем попросить? – сказал Сонби, когда они подошли к главной улице. – Не говори никому, как бедно я живу.
Пом недовольно вздохнула:
– Ты просто жалкий. У каждого бывают взлеты и падения. Ты пал духом, потому что не можешь дождаться своего взлета? Как ты смеешь требовать что-то у небес, когда сам не можешь расправить крылья? Ты станешь известным человеком, если постараешься.
– Да, я жалкий. Поэтому прошу, не говори никому, где я живу.
Пом молча слушала его, а потом опять тяжело вздохнула:
– Как я могу кому-то рассказать, если мне даже поговорить не с кем?
Сонби расслабился – значит, не расскажет. Но звучало это очень одиноко. Она перевелась в школу две недели назад, носила, как все, форму, но до сих пор не стала частью класса. Конечно, она сама построила вокруг себя стену, но почему-то сейчас Сонби стало ее жалко.
– Пом, можно я тоже задам вопрос? Если честно, ты очень странно разговариваешь. Поэтому окружающие не хотят с тобой общаться. Ты учила корейский по историческим сериалам?
– Меня этому научила ее королевское высочество Мин Ёхын, – сказала Пом что-то странное и поймала такси.
– Чуть дальше есть автобусная остановка, – растерянно произнес Сонби.
– До завтра.
Пом уехала. Глядя ей вслед, он пробормотал:
– Говорит как в древности, а ездит на такси.
Сонби в одиночестве побрел обратно, в сторону рынка. Вдруг он остановился у фонаря, который недавно освещал милое лицо Пом.
«Подождите, ее королевское высочество Мин Ёхын?»
В его голове всплыли страницы учебника по истории. Ее королевское высочество Ёхын, жена великого императора Хынсона и мать последнего корейского императора Кочжона? Она научила Пом так говорить? Ей что, почти двести лет? «Да нет, что за чушь, – подумал он и нервно рассмеялся. – Я же говорил, она чокнутая. Больше не стану с ней возиться, ни за какие оценки!»
Кот, гулявший по ограде, застыл, как изваяние, и пристально наблюдал за Сонби.
Неожиданный поворот
Уроки в школе Чонмун длились сорок пять минут. Как только раздавался звонок на перемену, Пом со своим антикварным компасом выходила
– Коллега, как вы думаете, почему они каждую перемену ошиваются у стадиона? – сказала Еха, прятавшаяся за огромными листьями тыквы.
– Кажется, они что-то ищут, – ответила половшая грядку Сохи. Она встала с колен и рукой прикрыла от солнца глаза. Еха повторила за ней. Под юбки они надели цветастые рабочие штаны, чтобы не запачкаться.
Сохи достала подзорную трубу – детский телескоп из местного магазина канцтоваров – и, настроив резкость, увидела Пом вверх ногами – та пристально смотрела в сторону детективов. От неожиданности Сохи упала. Она увидела шаманку через объектив, но от одного ее свирепого взгляда у Сохи затряслись ноги.
Прозвенел звонок, детективы сняли цветастые штаны, небрежно бросили их на руку пугала и побежали в класс.
После уроков слежка продолжилась. Район, в котором жила Пом, находился высоко на холме, добраться туда было непросто. Узкая улочка, по которой едва могла проехать машина, извивалась змейкой. Подруги наблюдали за идущей впереди Пом.
Детективы обливались потом и жаловались друг другу на усталость.
– Да сколько уже можно карабкаться в горку! – возмущалась Сохи.
– Дом шаманки на самой вершине холма, – ответила Еха.
– Дом шаманки?
– Шерлок, пока вас не было в школе, ваш дорогой Ватсон раскрыл секрет новенькой.
Еха посвятила Сохи в детали своего расследования. Информатором оказалась ее бабушка, живущая в этом районе. В семье Еха жил дух оккультизма: ее бабушка была крещеной, в католичестве получила имя Мария, но все равно была постоянным гостем у предсказателей. От нее Еха узнавала все слухи из мира шаманов.
– Так вот, бабуля рассказала, что их жизнь очень отличается от нашей и, если покопаться, можно нарыть много занятных фактов.
Как-то раз Еха вместе с бабушкой ели сушеную хурму, и та поведала внучке, что давным-давно в домике жила известная шаманка Чонхва. Она умела искусно изгонять злых духов и предсказывать будущее, поэтому к ним потянулись люди со всей страны.
Но в один момент она закрылась в доме и перестала принимать посетителей. А через девять месяцев жители услышали за забором плач младенца, а на воротах на веревке висели головки чеснока [28] . Одинокая шаманка родила дочь. Но никто не знал, кто отец ребенка. Соседи начали распространять слухи о ее связи с неизвестным мужчиной.
28
По шаманским верованиям, когда рождается мальчик, на ворота вывешивают веревку с красным перцем или углем, а когда девочка – с кусочками белого льна, бумаги или чесноком.