Юная шаманка Пом
Шрифт:
– Неизвестное всегда будоражит воображение. Говорят, что с помощью дневника можно убить человека, не запачкав самому руки, одной силой мысли. Не знаю, что говорит об этом законодательство, но привлечь к ответственности вас не смогут. А если серьезно, все в этой школе были бы давно мертвы, если бы проклятие существовало на самом деле.
– А вы хотели когда-нибудь, чтобы кто-нибудь исчез навсегда?
Госпожа Ян расхохоталась:
– Что за провокационный вопрос! Думаете, на него так легко ответить? Это будет посложнее, чем
Прозвенел звонок на урок.
Наступила тишина. Следователь собрался уходить. Учительница навела порядок на столе и поставила кружку на поднос. На ней виднелись отпечатки губ.
Ли вернулся на парковку и остановился у своей машины. На лобовом стекле, под дворниками, кто-то оставил листовку. Сначала он подумал, что это очередная реклама, какую сотнями раздают на улицах. Но что-то не складывалось. Следователь огляделся – на других машинах листовок не было.
Он взял листок и перевернул – на обратной стороне был приклеен желтый стикер. Ли положил его в карман пиджака, завел машину и поехал прочь.
Кто я брату своему?
В последние дни Сонби был не в себе. Отец все еще оставался в больнице, поэтому ему приходилось в одиночку заботиться о Сону. Времени ни на что не хватало. Он пытался что-то учить, но не мог ни на чем сконцентрироваться ни днем, ни ночью. Если так продолжится, его успеваемость пойдет вниз, не говоря уже о баллах за волонтерство.
Шел уже пятый урок, но Сонби все никак не мог собраться. Мысли крутились вокруг истории, которая произошла недавно.
Возвращаясь из больницы, Сонби вдруг заметил у ворот дома женщину средних лет. Мама?.. Он побежал к ней, но увидел незнакомое лицо.
«Ты Сонби?» – спросила она.
Он кивнул.
«Брат Сону?» – продолжила она.
Сонби снова кивнул.
«Ты знаешь Мирён?»
Он тысячу раз слышал от брата это имя. Сону и Мирён дружили в начальных классах. Эта добрая девочка всегда помогала Сону и была скорее его защитницей, чем подругой. Теперь они учились в разных школах, но по-прежнему иногда общались. Женщина у ворот дома оказалась мамой Мирён.
«Дело довольно деликатное, – осторожно произнесла она. – В последнее время дочери приходится непросто, и причина кроется в Сону. Я слабохарактерный человек, поэтому продолжала отвечать на звонки Сону, но… хочу, чтобы моя дочь жила свободно. Мирён не хочет общаться с ним, но слишком добра, чтобы сказать об этом прямо. Она не хочет ранить инвалида. Мне жаль. Мы не настолько великодушны, чтобы позволить Сону стать частью нашей жизни. Не знала, что за благими намерениями следует ответственность, как за злом следует наказание».
Такова реальность. Сонби пообещал сделать так, чтобы Сону больше не звонил. Мама Мирён не прекращала кланяться, словно каялась в грехах. Она была такой же мягкой и нерешительной,
Он поднялся в каморку, взял телефон Сону и просмотрел историю звонков – тот действительно постоянно названивал Мирён. Сонби спокойно перечислил не менее десяти причин, почему больше этого делать не стоит. Сону его не понял. Тогда он стер номер Мирён прямо на глазах у младшего брата. Тот набросился на него с воплями:
«Верни номер Мирён! Она моя подруга!»
Сонби отвесил брату звонкую пощечину:
«Подруга? Это не дружба, а жалость. Очнись! Кто захочет дружить с таким дубиной?»
Попытавшись сосредоточиться, Сонби посмотрел на классную доску. В ушах продолжал звенеть крик Сону. Время пролетело незаметно – началась перемена. Он взял себя в руки и открыл учебник. Тут в класс влетел кто-то из учеников и закричал:
– Сонби! Беда!
Сонби побледнел. Плохие вести из больницы? Его воображение стало рисовать чудовищные картины. Он почувствовал, как пересохло в рту, как бешено колотится сердце. Дрожащим голосом Сонби спросил:
– Что? Что произошло?
– Твой брат…
– Что с ним? – озадаченно посмотрел на одноклассника Сонби.
– Тут такое дело… Сону в музыкальном классе…
– Ну что Сону?
– Наделал в штаны.
Стоя перед раковиной в мужском туалете, Сонби пытался застирать брюки брата. «Как можно было наделать в штаны прямо в школе!»
Как бы Сонби ни старался, мерзкий запах не вымывался. Более того, он символизировал его бесперспективное будущее и непреодолимые жизненные преграды. Сонби включил кран на полную мощность, как вдруг в туалет зашел одноклассник.
– Лучше на второй этаж спущусь. Слышал, у тебя в семье проблемы. Крепись, – сказал одноклассник, неловко потупив взгляд.
– Спасибо.
Они с Сонби не общались, но, похоже, он был неплохим парнем. По крайней мере, решил не смущать старосту класса.
Сонби снова взялся за мыло и продолжил неистово тереть штаны, но от них все так же шел неприятный запах.
– Ненавижу! – сказал он вслух. У него потекли слезы.
Он швырнул брюки брата в стену и закричал во весь голос. Затем поднял голову и увидел в зеркале свое перекошенное от злости лицо. Его глаза налились кровью.
– Почему все вокруг счастливы, кроме меня? Лучше бы я умер! Почему я должен терпеть сочувственные взгляды окружающих? Что я сделал не так? Разве я не заслуживаю счастья? Заслуживаю! Хочу дышать полной грудью и просто жить!
Так кричал Сонби, лучший ученик школы, которого все уважали за доброту и скромность. Это был вопль зверя, а не человека.
Вытерев слезы, он пообещал себе: «Надо держаться подальше от моей ненормальной семейки! Еще немного, и я уйду от них навсегда».