Юная Вики

Хилтон Марджери

— Свендсен звучит как шведская фамилия. Советую освежить в памяти шведский язык, юный Эллис.

Глава четвертая

— Будь серьезен, папа. Мне не до шуток!

— Умерь свой голос, Вики, если не хочешь, чтобы тебя услышал весь лагерь.

Вытянувшись на кровати, Эндрю Харвинг рассматривал бледное, расстроенное лицо Вики с таким невозмутимым спокойствием, что ей хотелось закричать. Несколько часов после того, как Грант объявил ей о своем решении,

промчались для нее, словно окутанные туманом. Теперь она чувствовала, что нервы ее напряжены до предела.

— Интересно, где ты прячешь свои сигареты?

Короткий вопрос отца стал для Вики той последней соломинкой, которая, согласно пословице, переломила спину верблюду. Она не выдержала:

— Это все, о чем ты можешь сейчас думать? — все это время она зажигала сигарету за сигаретой и бессмысленно повторяла: «Что же мне делать?»

— Так они у тебя скоро кончатся. Это уже третья с тех пор, как ты вошла.

— Послушай, папа. Через три дня этот ужасный швед — или кто он там — которого я никогда в глаза не видела, поселится в моей палатке. Со мной!

— Похоже, ты на это не рассчитывала? — Эндрю опустил свои длинные ноги с кровати и сел. — Иди сюда, Вики, — он посадил ее рядом с собой и дружески обнял за плечи. — Перестань переживать и попытайся хорошенько выспаться. Утро вечера мудренее. Ты прекрасно знаешь, что этому не бывать. Несмотря на то, что ты сама влезла в эту историю и знала, на что идешь, тебе слишком хорошо известно, что я не смогу стоять в стороне и смотреть, как ты будешь выпутываться из этой ситуации.

На глаза ее навернулись слезы, она яростно смахнула их рукой.

— Я успокоюсь… извини, папа.

Он похлопал ее по плечу:

— Послушай моего совета и не волнуйся, мы обязательно придумаем какой-нибудь выход. Даже если для этого придется… — он замолчал, но она знала, что он имеет в виду.

— Спи спокойно, — он поцеловал ее, и она выскользнула из палатки в темноту.

Но сон пришел к ней не сразу. К утру появление Генри Свендсена и все, что оно за собой влекло, не стало менее неизбежным. Дни проходили беспощадно быстро, а отец все советовал ей набраться терпения. В отчаянии она понимала, что не сможет выдвинуть против решения Фэрфакса никаких убедительных доводов за исключением, пожалуй, правды.

В первый раз со дня прибытия в лагерь она стала серьезно размышлять над такой возможностью: как она пойдет к Гранту Фэрфаксу и расскажет ему все и стойко вынесет все упреки и язвительные насмешки, которые он обрушит на нее. Ей некого было винить в своем фиаско кроме себя самой, и впервые она почувствовала раскаяние. Надо ли было, в конце концов, все это затевать?

Все же маленькая искорка упрямства заставляла ее сопротивляться. Она не выносила признавать свои поражения. До прибытия нежеланного гостя оставался еще день. Она знала, что надежда не покинет

ее до последней минуты. Между тем, нельзя было забывать и о повседневных заботах.

Она опустилась на табурет и посмотрела в таз, в котором было замочено ее белье. Запас чистой одежды подошел к концу и она затеяла стирку. Рубашки она могла оставить развеваться на ветру, но вот все остальное… Она стала искать достаточно укромное место, в котором можно было без опаски просушить тонкое шелковое белье. Наконец она примостила его в изголовьи и по бокам своей кровати, пристроив сверху сетку от москитов таким образом, что ее складки полностью скрыли все опасные следы.

Она отправилась на поиски доктора Харвинга и нашла его читающим при тусклом свете лампы.

— Ты испортишь себе глаза, — заявила она ему вместо приветствия и, несмотря на протесты, твердо забрала у него из рук триллер.

— Ну что, придумала, как помочь своему горю? — спросил он, глядя, как она возится с лампой.

— Нет. Не могу придумать ничего убедительного, — теперь лампа горела на полную мощность. — Есть какие-нибудь идеи, папа?

— Я думал, ты у нас единственная, у кого бывают идеи, — он невинно посмотрел ей в лицо. — Мое жилище в безопасности, чего я буду беспокоиться?

— Но ты же обещал… — у Вики упало сердце. — Оставь, ради Бога, свои поддразнивания.

Он улыбнулся:

— Я не забыл. Но ведь он еще не приехал. Все что угодно может еще случиться. Он может заблудиться по дороге или вообще переменить планы.

— Бывает, что свинья полетит, — горько ответила она. — Но почему Грант Фэрфакс выбрал именно меня? Между прочим, эти палатки слишком малы, чтобы в них могли поместиться два человека, особенно в этом климате. И этому человеку положено отдельное жилье.

— Но ты выбрала себе самую большую палатку, — мягко сказал Эндрю. — Я ждал, что Фэрфакс решит сэкономить время и не возиться с установкой еще одной палатки. Тебе не в чем его упрекнуть, Вики.

— Я знаю, — признала она упавшим голосом.

— Ладно, пойдем выпьем кофе, — он встал и снял куртку. Вики погасила лампу и они вышли из палатки.

Такая же мысль пришла Лоренсу и Гранту. Они уже сидели в столовой перед опустевшими чашками, когда туда вошли Вики с отцом. Лоренс с надеждой осклабился:

— Будете варить кофе? Замечательно. Рассчитывайте на четверых, мы не откажемся выпить еще по чашечке.

За угловым столом о чем-то тихо переговаривались Лео Гэвисон и Алан Бриксен, сидя с картами в руках. Они не подняли головы, когда она прошла мимо них на кухню. Возвращаясь обратно с дымящимся кувшином и пачкой печенья в руках, она заметила, что игра их практически стоит на месте.

Лоренс блеснул карими глазами и принюхался.

— Пахнет просто здорово. Обычно вместо кофе нам варят тут такое, что меня тошнит.