Юная жена

Форстер Сюзанна

– А родственники? – спросил он.

– Родители отца были миссионерами, они умерли от тропической болезни. А с родителями мамы мы потеряли связь. Они где-то в Западной Индии, я думаю. У меня больше никого нет. Вот... – Ее голос был полон ожидания. – Ты поможешь мне? Или я пристрелю тебя...

«Да уж, хороший выбор», – подумал Чейс.

– Ты сказала, у тебя есть доказательство – брачное свидетельство. Я хотел бы взглянуть.

Чейс услышал легкий шелест.

– Повернись, – разрешила она. – Медленно, не вздумай

шутить.

Чейс опустил руки и, повернувшись, с удивлением уставился в ее лицо, Два совершенно разных впечатления поразили его. Во-первых, еще ни одна женщина не держала его под прицелом. Во-вторых, это было, как ни странно, даже приятно. Особенно, когда противник выглядел ангелом, поневоле ставшим неустрашимым воином. Еще несколько минут назад он видел Энни Вэлс дурнушкой. Сейчас глаза ее сверкали, волосы, освещенные солнцем, походили на костер. Ошеломляющее превращение могло быть следствием только сумасшедшего отчаяния, охватившего девушку. Энни проигрывала схватку, и чем яснее осознавала это, тем возбужденнее становилась. Казалось, ее глаза светились ярче ночного фейерверка.

– Вот, – она держала документ, не выпуская оружия. – Можешь прочитать, но не двигайся с места.

Измятое свидетельство было отпечатано на испанском языке и скреплено двумя подписями. Одна из них, неровная, съехавшая немного вниз, без сомнения, принадлежала Чейсу. Он достаточно знал испанский, чтобы понять, что, как и говорила Энни, это свидетельство о браке. «Беда, мистер Бодин», – ухмыльнулся он себе самому.

– Что собираешься делать теперь? – спросила девушка. В глазах ее вспыхнули огоньки триумфа, что Чейс уловил сразу же.

Жилка на его виске начала нервно пульсировать. Чейс Бодин ненавидел, когда кто-то заявлял на него права.

– Скорее всего, ничего, пока ты держишь меня на мушке, – сказал он, поведя глазами по ее обнажившемуся плечу.

Расстегнувшаяся кофта будто приглашала его исследовать небольшие округлости высокой груди. Мысленно он вновь ощутил прикосновение к ее телу и почувствовал усиливающееся тепло в глубине паха. Он мгновенно возбудился, и желание отразилось в его глазах.

– Так что, может, скрепим наш союз?

Она взглянула непонимающе.

– Что?

– Я говорю, не осуществить ли нам брачные обязательства? Кстати, занимались ли мы любовью? Я проник в твои голубые джинсы, Энни? – Он дрожал, голос становился тихим и хриплым. – Я вошел в тебя?

Она стала испуганной, неуверенной.

– Да, – наконец прошептала Энни, заливаясь ярким румянцем.

Такой реакции Чейс не ожидал. Энни Вэлс была низкой лгуньей.

– Я думаю, это было неплохо, – бросил он, наблюдая, как она лихорадочно застегивает кофту. – К сожалению, я не припоминаю деталей. Так как? Хорошо?

Она отрывисто кивнула, все еще избегая его глаз.

– Ты расскажешь мне об этом?

Она покачала головой, обрез упал из ее рук.

– Слишком

долго. Я думаю, что смогу...

Чейс схватил ее, совершенно не сопротивляющуюся:

– Энни! Не играй с оружием, которое больше тебя. – Быстрым движением он отбросил ружье подальше. – Ты могла причинить себе боль.

Прежде чем она успела отстраниться, Чейс крепко сжал хрупкую фигурку. Это было не совсем то, о чем он всегда похотливо мечтал. Изворотливая маленькая лгунья, он не будет больше играть в твои игры.

– Ты заявляешь, что я занимался любовью с шестнадцатилетней девчонкой? – Он прижал Энни к себе. Чейс уже знал ответ, но хотел услышать это из ее сладких, дурманящих уст еще раз.

Ее сердце сумасшедше колотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она поняла, что мужчина просто пугает ее. Но чтобы он ни сделал, она не сможет сказать правду. Он оспаривал законность брака, а она боялась увеличить его сомнения. Признание брачного контракта заставит его принять обязательства. Это свяжет их как мужа и жену.

– Когда же мы делали это? – продолжал он терзать все ее существо. – Как мы это делали? – Он обвил одной рукой ее талию, а другой сжал трепещущую грудь. – Давай вспомним, что же произошло между тобой и мной, Рыжик. Каждую горячую подробность. Я хочу быть уверенным, что выполнял супружеский долг.

– Все было не так. – Она попыталась заставить его понять. – Ты болел, метался в бреду. Я должна была помочь тебе. Я обтирала губкой твое тело, когда поднимался жар. Да, нас уже связывало сильное чувство, но больше, чем физическая любовь. Ты делился со мной мечтами. Ты даже рассказал о домике, где бы мы могли обосноваться.

– Человек в бреду наболтал лишнего, – проворчал Чейс. Но его все больше поражала эмоциональная сила ее голоса – голоса страстной женщины.

Из-за его недоверия к ней она уже становилась злой. Говорила с такой нескрываемой глубиной чувств, что он почти захотел поверить. Поверить в их давнюю близость.

Упрямица тряхнула головой, и мягкие рыжие волосы упали на лицо, как бы вызывая в его памяти смутные образы. Он не слышал нежных слов, которые она шептала, уже лаская его, но все больше восхищался тем, как она прекрасна. Она пробуждала в нем сладкую боль от желания обладать ею. Он чувствовал прилив мужской силы. И все же, превозмогая себя, он... отпустил ее.

– Что произошло между нами? – спросил он, удивившись, что и она дрожала от возбуждения. Энни была так мала по сравнению с ним – макушкой едва доставала до его подбородка, а ее руки казались кукольными.

– Ты не веришь мне?

– Отвечай, черт побери!

– Все, – произнесла она мягко, стараясь подобрать нужные слова. – Всякое случалось между нами. Рай и ад. Мы едва не погибли, оба. Мы жили вне мира несколько прекрасных и одновременно ужасных дней.

– Но тебе было только шестнадцать. Я не мог...