Юнец Торгового Флота
Шрифт:
— Если не секрет, Кирилл, чем вы намерены заняться теперь? — Спросил Гюрятинич, когда мы оказались на берегу небольшого искусственного пруда.
— Найму охрану для мастерских, займусь восстановлением складов. — Пожал плечами я. — Пока дядька Мирон в госпитале, нашим заводиком, кроме меня, заниматься некому.
— А взрывы?
— Расследование, вы имеете в виду? — Я, прикусив губу, уставился на подёрнувшееся зыбью зеркало пруда, но тут же одёрнул себя, успокаивая взъярившийся Ветер. Через несколько секунд я справился с собой и, бросив на собеседника короткий взгляд, облегчённо вздохнул. Кажется, Гюрятинич ничего не заметил. И славно.
— Именно его. — Кивнул
— Думаю, разобраться в происшедшем — задача полиции. — Проговорил я. — Я же, могу лишь попытаться обезопасить близких и наше дело от возможного повторения вчерашнего.
— Боюсь вас разочаровать, Кирилл, но обстоятельства таковы, что полиция, скорее всего, просто замнёт это дело. — Медленно проговорил Гюрятинич… и я почему-то только сейчас вспомнил, как тесно связана его семья с Седьмым департаментом Русского географического общества. Остановившись, я окинул взглядом моего собеседника.
— Что вы имеете в виду, Владимир Игоревич? — Тихо спросил я.
— Золотые Пояса. — Коротко ответил он, но заметив моё недоумение, хлопнул себя ладонью по лбу. — Простите, Кирилл. Я совершенно забыл, что вы совсем недавно прибыли в Новгород и не знакомы с некоторыми его традициями.
— Я слышал о Золотых поясах. Но не понимаю, при чём здесь наша мастерская. — Ответил я.
— Несдиничи, Кульчичи, Мирошкинцы, Гюрятиничи, Невереничи, Степанцы… Завидичи, и ещё полтора десятка фамилий. Это малый круг Поясов, или как нас ещё называют, «Старые пояса», основа Золотой сотни, в которую позже вошли Борецкие, Осинины, Долгих и прочие, так называемые «Младшие пояса». Господа Новгородская сохранила не так много привилегий, но одна из них, пожалуй, самая древняя, не отменена до сих пор. За свою безопасность каждый род отвечает сам. Разумеется, официально, всё выглядит несколько иначе, но в реальности, полиция и пальцем не шевельнёт, чтобы разобраться в преступлении совершённом против одной из семей Господы. Будь то убийство, кража или поджог амбаров, максимум, что сделает полицейский департамент, это первичный осмотр места происшествия… и всё.
— Как так? — Не понял я.
— Вот так. Будут ждать, пока пострадавший род не укажет им на виновника, или не предложит отправить дело в архив. Не бесплатно, разумеется, но… так есть.
— Получается, что дело о подрыве не будет расследоваться только потому, что дядька Мирон носит фамилию Завидич, так что ли? — Удивился я. Вот не думал встретить здесь то же, что и в том мире. Правда, здешние «торговые» бояре мало напоминают именитых того мира, но… «Золотые пояса», оказывается, точно так же не любят, когда государство вмешивается в их дела.
— Именно. — Кивнул Гюрятинич. — А у вас, сейчас, полагаю, не так много возможностей для проведения такого расследования.
— Предлагаете помощь в этом деле? — Прищурился я. Владимир Игоревич молча кивнул. Понятно… — И чем же я обязан такой любезности? Помимо ваших с Хельгой планов?
— Завидичи — старый род. — Медленно проговорил капитан «Феникса», точнее, сейчас это был именно что наследник Гюрятиничей, чтобы там не бормотал, и как бы не отнекивался глава семьи. — Скажу больше, это был союзный нашей фамилии род, ещё тридцать лет назад занимавший достойное место в Большой Палате. Мы хотели бы восстановить «status quo», порушенный бедой, унёсшей жизни почти всей семьи Завидичей.
Я окинул взглядом собеседника… и вздохнул. Только боярских наворотов мне и не хватало.
Глава 9. Белка в колесе
Не
В сотый раз за день прокрутив эти мысли в голове, я зло пнул один из камней обрамляющих клумбу перед госпитальным домом и с шумом выпустил воздух сквозь зубы. Ладно, пусть Гюрятинич занимается поисками, если зарвётся, то предупреждённый мною телеграммой, контр — адмирал сумеет наставить его на путь истинный, а у меня на это сейчас действительно нет ни времени, ни сил. Нужно восстанавливать работу мастерской и срочно нагонять график, иначе придётся платить неустойку по контрактам, а это… это полностью исчерпает все свободные денежные средства, имеющиеся у нас в наличии.
Что, нельзя так поступать с будущим почти родственником? Ерунда. Владимир Игоревич закусили удила и теперь, пока чего-то не добьются, не успокоятся. Упрямства капитану «Феникса» не занимать. Да, даже если бы он меньше рвался в бой, мне его было не уговорить. Для Гюрятинича, я не более чем пятнадцатилетний мальчишка с амбициями… Сам слышал утром. Мимоходом. Хотя, где он те амбиции нашёл?! М — да, жених Хельги, это не дядька Мирон, который хоть изредка готов прислушаться к моим словам.
Оглянувшись на окна палаты, в которой лежал до сих пор не пришедший в себя опекун, я вздохнул и, выскочив с территории госпиталя через хозяйственный въезд, запрыгнул на заднее сиденье терпеливо ожидавшего меня «емельки». Не то что бы я от кого-то таился, но исключать возможность наличия филеров Несдинича, отправленных им на отлов «беглых» Завидичей, нельзя. А общаться с господином инженер — контр — адмиралом, я пока не горел желанием. Да и германцев сбрасывать со счёта не следует, особенно, если Матвей Савватеевич, действительно, затеял ловлю на живца в моём лице.
Ну а кроме того, мелькала у меня уже в голове одна предательская мыслишка… В эту игру ведь можно играть и вдвоём, не так ли? Нет, цели попасться немчуре самому, я не ставил, но если вдруг так получится… да учитывая, что я их должен интересовать только живьём… Кхм, может что-то интересное и выйдет, всё же я совсем не беззубый головастик. Было бы неплохо допросить «ловцов» и вызнать, какой сволочи пришла в голову идея взрывать мои склады!
Но это только идея, и специально мотаться по городу, вопя во весь голос: «Вот он я! Кому гениальных артефакторов недорого?!», я, разумеется, не собираюсь. Других дел валом.
Мобиль замер у ворот огромного подворья в стиле палат века семнадцатого и водитель, обернувшись, звонко щёлкнул ногтем по медной рукоятке счётчика.
— Приехали, барчук. Две куны… или обождать? — Пробасил «емелька». Покачав головой, я протянул ему пару монет и, выбравшись с мягкого дивана, спрыгнул с подножки чуть заметно качнувшегося мобиля, который тут же со всем форсом здешних лихачей прыгнул вперёд и исчез за поворотом.
Окинув взглядом мощные белоснежные стены, больше подошедшие бы какой-нибудь небольшой крепости, чем городской усадьбе, я на миг замер перед высокими обитыми толстыми стальными полосами воротами и решительно ударил вделанным в дубовую калитку кольцом о медную подставку. Постучался, вроде как.