Юнга

Перунов Антон

— Я вижу, вы не теряли времени даром, — усмехнулся встречавший подростков Веселаго, внимательно ознакомившись с их новыми нарядами.

— Вам нравится?

— Очень!

— Вы случайно не знаете, зачем нас пригласили?

— Случайно знаю, но получил строжайший приказ не разглашать. Могу сказать лишь, что сюрприз будет приятным.

— Сюрприз?

— Я вам ничего не говорил!

На сей раз их провели, если можно так выразиться, на верхнюю палубу корабля, где их встретили уже знакомые офицеры и небольшой караул. Через минуту к ним присоединился и командир.

— Смирно! — подал команду Веселаго, и все вытянулись, а матросы вскинули

винтовки.

— Вольно, — благодушно отозвался Матвеев, после чего подал знак идущему следом старшему офицеру.

Тот, в свою очередь, с важным видом раскрыл папку и зачитал из нее:

— За мужество и стойкость, проявленные во время нападения на аэродром в Сокчо несовершеннолетними воспитанниками чемульпинского приюта Мартемьяном Вахрамеевым и Виктором Кимом, считаю необходимым рекомендовать этих храбрых молодых людей Вашему Высокопревосходительству с тем, дабы вы сумели по достоинству оценить их. В связи с тем, что по малолетству означенные лица не могут быть представлены к положенным по статусу наградам, прошу Вашего милостивого соизволения поощрить их памятными дипломами с описанием подвига и ценными подарками. Подписано капитаном первого ранга Императорского Воздушного Флота Матвеевым сего дня на борту фрегата «Варяг». Ниже, собственной рукою наместника подписано: не только дозволяю, но и настаиваю на награждении. Генерал-Фельдмаршал барон Врангель. Сего дня. Пхеньян.

Закончив читать, он сложил документ обратно в папку и вручил подросткам небольшие коробочки, внутри которых лежали наручные часы с кожаными ремешками.

— Что это? — простонал никак не ожидавший ничего подобного Витька.

— Белая армия, черный барон, — хмыкнул про себя Март. — Отпад!

— Это, молодые люди, приказ о вашем награждении и прилагающиеся к нему «ценные подарки», — пояснил улыбающийся командир, пожимая им руки. — А вот и дипломы. Не медали, конечно, коих вы вполне заслуживаете, но все же. С ними вас в любое учебное заведение империи примут с распростертыми объятиями.

— Ну, кроме, разве что, Пажеского корпуса, — под сдержанный смех присутствующих добавил Веселаго.

— И в летное училище? — заинтересованно вскинул бровь Вахрамеев.

— Вне всяких сомнений. А уж если послужите у нас стажерами, то просто оторвут с руками и ногами.

— Заманчиво.

— Но вы не согласитесь?

— Не хочется выглядеть неблагодарной свиньей в ваших глазах, господин капитан первого ранга. Но у меня есть кое-какие дела, которые следовало бы закончить.

— Да ради Бога, заканчивайте, кто же вам не дает!

— Мы подумаем.

— Прекрасный план. Я всегда тоже так делаю. В таком случае, более не задерживаю. Разве что у вас есть еще просьбы?

— Если честно, то есть.

— Внимательно вас слушаю.

— Мой друг Виктор всегда имел склонность к технике и в особенности к оружию. Нельзя ли ему устроиться учеником в какую-нибудь мастерскую?

— Нет ничего проще, — кивнул командир. — Тем паче, что хорошие оружейники ценятся в нашем деле не меньше штурманов или иных специалистов. Сейчас я напишу рекомендательное письмо к полковнику Борисову. Он заведует отделом РАВ [43] при штабе командующего.

43

РАВ — ремонт артиллерийских вооружений (термин АИ-реальности ВВФ РИ)

— Будем вам премного благодарны.

— А лично у вас нет

никаких пожеланий? — со значением в голосе спросил Матвеев.

— Пока нет.

— Ну и зря. Дар, юноша, следует развивать. Причем, осторожно и планомерно.

— Как вы догадались? — после недолгой паузы спросил Март.

— Не задавайте неудобных вопросов, не получите уклончивых ответов, — усмехнулся Матвеев. — На самом деле, это несложно. Особенно при наличии некоторого опыта. Но вот обретение этого опыта может дорого обойтись. Посему повторяю свое предложение. Поступайте ко мне на корабль и ваше будущее, равно как и будущее вашего приятеля, будет обеспечено. Я сам займусь вашим образованием и тренировками. Но для этого, сами понимаете, нам надобно быть рядом.

— Понимаю. И очень благодарен вам за столь щедрое предложение. Однако повторюсь, прежде чем его принять, мне необходимо покончить с делами.

— Как знаете. В любом случае, мое предложение остается в силе. И вот еще о чем я подумал. У вас, Мартемьян, маузер, у Виктора — винтовка, а документов никаких нет. Первый же патруль остановит, оружие отнимут, а вас самих отправят в присутствие для разбирательства.

— Черт…

— Да, поэтому я сейчас выпишу вам временные разрешения. С ними будет сильно попроще.

— Благодарим. Вы много сделали для нас.

— Пустяки. Вы совершили для меня и «Варяга» куда больше. Ну, вот держите бумаги. И до встречи, молодые люди.

Выбравшись за пределы базы, Март, хлопнув друга по плечу, заявил:

— Поздравляю, дружище, твой вопрос решен! Это надо отметить. Теперь самое время в «Вегигун» отправиться.

— Устроим праздничный ужин? — улыбнулся тот, рассматривая, как выглядят на запястье подаренные на фрегате часы.

— Павел Буре. Поставщик Императорского Двора. Зачетный девайс. Даже лучше медали. И гравировка наградная имеется. Красиво, — в свою очередь, застегивая ремешок, пояснил Март. — Само собой. У нас столько событий накопилось, которые обязательно надо хорошенько отстаканить… Шучу. Рано нам еще… Ограничимся едой и чаем. А еще, помнишь, там собираются пилоты, штурманы, техники. Надо искать путь, как добраться до Сеула.

— Ага.

— Тогда пошли!

Бар, в который их пригласили, находился в гораздо менее респектабельной части Пхеньяна, по другую сторону от авиабазы, штаба и подальше от патрулей. Напрямик, через широко раскинувшиеся владения русской армии, их бы никто не пропустил, так что пришлось двигать в обход. Ни трамвая, ни какого-либо иного общественного транспорта в городе не наблюдалось, потому они впервые воспользовались услугами рикши. Благо, довольно худосочные подростки запросто сумели разместиться вдвоем на не слишком широком диване.

Ехали долго, лишь изредка перекидываясь парой фраз, думая каждый о своем.

Судя по мечтательному выражению лица Кима, перед ним сейчас витал образ прекрасной стажерки, в которую он, как видно, успел окончательно и бесповоротно втюриться, как это и бывает в их возрасте. К счастью или наоборот, часто видеться они не смогут, и место в его любвеобильном сердце скоро займет другая. Март даже немного позавидовал своему приятелю, способному на такое кипение чувств.

Сам он, конечно же, заметил, как смотрит на него спасенная девушка, но взрослая душа в теле подростка осталась равнодушной. В сущности, она была для него не успевшим еще повзрослеть ребенком, а потому не могла вызвать никаких чувств. Кроме, быть может, отеческих. Впрочем, детей у него доселе не было, а потому точно уверенным он быть не мог.