Юнга
Шрифт:
— А так штаб вроде и не при чем, — подхватил адмирал.
— Именно!
— И все-таки надо и Зимину кость бросить!
— Нет ничего проще, ваше высокопревосходительство! Вы помните погибшего лет восемь назад в Сеуле Колычева?
— Смутно. А что?
— Нашелся его сын, и Зимин принимает горячее участие в его судьбе. Хочет добиться признания.
— Колычевы — фамилия известная. Тут требуется осторожность…
— Разумеется. Но, во-первых, это побочная ветвь рода, а во-вторых, молодой человек, кажется, и впрямь сын погибшего
— Отчего же такое умозаключение?
— Одарен!
— Вы серьезно?
— Вполне. Хотя дар проявился достаточно поздно.
— Хм. А ведь Колычев, если я не ошибаюсь, учился в Александровском летном училище? [75]
— А до того — в Морском корпусе, как и ваше высокопревосходительство!
— Надо бы помочь сыну однокашника…
— Целиком и полностью поддерживаю ваш порыв!
Так уж случилось, что почти совсем не знавший своего спасителя Мартемьян успел крепко привязаться к отставному боцману Вахрамееву за те недолгие, но полные радости дни, что гостил на маяке. И теперь, когда они снова встретились, расставаться не хотелось категорически.
75
Великого князя Александра Михайловича Летное Училище. — В нашей истории известно как Качинское.
— Послушай, крестный, — с трудом подбирая слова, начал Март. — Нам нужно поговорить.
— Давай потолкуем, — с готовностью согласился тот.
— Я тут подумал, может не надо тебе на маяк возвращаться?
— Это отчего же?
— Ну как тебе объяснить… я, как ты знаешь, наследство получил. Даже дом свой есть. Мы теперь можем вместе жить…
— В приживалы зовешь, али, может, дворником примешь?
— Ну, зачем ты так? — расстроился, что не нашел нужных слов молодой человек.
— Эх, Мартемьянушка, — грустно усмехнулся отставной абордажник. — Добрая у тебя душа! Я ведь, как только узнал, что у тебя дар проявился, так сразу и понял, что не по пути нам дальше. Тебе ввысь надо, а я уже свое отлетал. Буду тебя к земле тянуть. А оно ни к чему.
— Но…
— Опять же, ты теперь благородного звания человек. Одно слово — Колычев! Ваш род с царями в сродстве… Понимать надо. Выше, разве что, князья какие-нибудь, да и то не всякие. Вот и выходит, сынок, что разные у нас дорожки. Ты уж прости, что я тебя так назвал.
— Ну что ты такое говоришь?! Что я видел от этих Колычевых или князей в приюте? А вы с Витькой для меня ближе, чем родные!
— Спасибо на добром слове. И про Витьку ты верно сказал. Держи его при себе. Он хоть и не семи пядей во лбу, а парнишка правильный. Такой за полушку не предаст!
— Не пойдешь, значит?
— Нет. К тому же, я уж не смотритель больше. Призвали опять на действительную. Нет, не в абордажники, конечно. В учебную часть старшиной. Буду «мальков» вроде вас
— А где твоя часть?
— В Порт-Артуре. Скоро должен туда борт идти, вот я на нем и отправлюсь.
— Так ведь и мы туда скоро полетим! Ура! Значит, скоро увидимся!
— Так ведь, это гора с горой не сходится, а человек с человеком завсегда свидеться могут. Приходи, хоть сам, хоть с Витькой. Я вам рад буду!
В этот момент к ним вернулся отлучавшийся по своим делам Зимин. Судя по всему, рейдер расслышал их последние слова, и теперь у него появились какие-то мысли.
— Сиди-сиди, — он похлопал по плечу вскочившего перед, пусть и отставным, но все же офицером ветерана.
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — отказался Игнат. — Я порядок знаю!
— Это хорошо. Тогда вот что мне скажи, боцман, тебе когда на службу явиться надо?
— Так ведь это, — задумался Вахрамеев, шевеля при этом губами, как будто подсчитывая. — По бумагам через неделю, но я так думаю, что, если раньше припрусь, меня прочь не погонят.
— Кто его знает, — пожал плечами приватир. — Но если время и впрямь есть, я бы предложил тебе поучаствовать в одном деле.
— Это в каком же?
— Ты, верно, знаешь, что мой корабль был сбит и нуждается в ремонте?
— Для этого «Буран» еще надоть на базу привести.
— Верно. Вот мы ближайшей ночью за ним и отправимся. Поставим двигатель и …
— Дело хорошее, а от меня вам что потребно?
— Не хочешь с нами на настоящее дело сходить? — пристально глядя прямо в глаза старому абордажнику спросил Зимин, сделав ударение на слове «настоящее».
— Нешто у вас своего народу мало?
— Команда есть, — не стал отрицать рейдер. — Но в бот и ремонтную летучку много людей не поместится. Так что пойдут только самые лучшие. Ну и Март, конечно…
— А мальчонку зачем тащить?
— Да в том-то и дело, что не мальчик он уже. Юнга. И такой дар, как у него, может оказаться очень полезен.
— Вот оно как, — поскреб могучей пятерней седой чуб Игнат.
— К тому же мой боцман — Горыня — пока что в госпитале валяется. А тебе все равно по пути. Заодно и доставку к месту службы обеспечим.
— Эх, ваше высокоблагородие, умеете вы за живое задеть. Однако, если есть такая надобность, так отчего бы стариной не тряхнуть!
— Значит, по рукам?
— Эх, где наша не пропадала… Согласный я!
Отправляясь в рейд, Зимин взял всех, за исключением тех, кто еще оставался в госпитале. Так что пассажирский отсек ремонтного транспорта оказался забит под завязку. Впрочем, «Бурану» после замены маршевого двигателя предстоял перелет до Ляодуна, а во время него всякое могло случиться. Все же времена наступили военные и, судя по сообщениям разведки, над морем то и дело появлялись вражеские корветы. Так что потерявшему большую часть своей скорости и маневренности рейдеру для самообороны требовался полный экипаж.