Юнга
Шрифт:
– Вот это моща! – вздохнул Витька и, сорвав с головы кепку, принялся яростно ей размахивать, как будто провожая Таниного брата и весь его экипаж.
– Понравилось? – поинтересовалась девушка.
– Спрашиваешь!
– А хотите, я вам радиорубку покажу? Оттуда все поле отлично видно.
– Хотим.
– Тогда пойдемте!
Над входом в радиорубку, как это и положено, висела отливающая золотом на красном табличка: «Посторонним вход воспрещен». Но Татьяна недрогнувшей рукой достала из кармана кителя ключ и открыла дверь в святая святых.
– А тебя не заругают? –
– Не бойся, – лукаво усмехнулась девушка. – Во-первых, вы не посторонние, а мои гости. Во-вторых, я здесь сама себе начальник. Вот, смотрите, это приемник, а это передатчик, – и она принялась подробно показывать все составляющие старой «ламповой» радиотехники.
– Круто! – искренне похвалил оборудование Март. – Ну что, теперь пошли есть мороженое?
Не успела Татьяна и головой качнуть, выражая полное согласие, как в небе грянул далекий гром. И почти сразу на земле грохнули тяжелые разрывы, полетели осколки и куски грунта. Девушка, в ступоре глядя на происходящее, застыла на месте.
– Это что, взрыв? – воскликнул переполошенный Витька и растерянно посмотрел на друга.
– Таня, очнись! Надо уходить, – схватил ее за руку Март.
– Что? Нет! Надо подать сигнал о нападении. – Решительно схватив переговорное устройство, она принялась посылать в эфир на всех доступных волнах сообщение: – Мейдей. Говорит порт Сокчо. База К-50. На нас напали. Идет обстрел аэродрома! Повторяю. Мейдей. Говорит порт Сокчо. База К-50…
Судя по всему, первыми, кто ее услышал, были нападавшие. Не успела храбрая радистка послать сообщение, как из-за облаков вынырнул серый корвет с золотой хризантемой на носу и восходящим солнцем на корме и, недолго думая, выпалил из орудия.
Первый выпущенный им снаряд сделал большую воронку на месте, где еще минуту назад стоял расчет зенитного орудия с задранным в небо стволом, второй снес причальную мачту для аэростатов, а третий разорвался совсем рядом с радиобашней. Сила взрыва оказалась так велика, что во всем здании повыбивало стекла. В самой же рубке разворотило всю стену, один из обломков которой ударил Таню по голове.
Стоявшим с противоположной стороны ребятам повезло больше. Несмотря на то что их тоже крепко оглушило, все ограничилось несколькими царапинами. Едва успев прийти в себя, Март тут же кинулся к лежавшей без сознания девушке. Не найдя других видимых повреждений, кроме стремительно наливающейся на голове девушки гематомы, смог нащупать слабый пульс и, соскользнув в «сферу», убедился – она жива, но сильно контужена. Наверняка получила сотрясение мозга.
– Витька, ты цел? – спросил он у оглушительно чихавшего от пыли приятеля.
– Не уверен, – глухо отозвался тот.
– Значит, жив, – удовлетворенно кивнул Вахрамеев, после чего принялся осматривать оборудование.
Несмотря на царивший кругом погром, радиостанция все еще работала, и ему следовало продолжать вызывать помощь.
Тем временем успевший в зародыше подавить все возможное сопротивление японский корвет приземлился на летное поле и опустил аппарель. После этого раздались гортанные
– Мейдей. Аэродром Сокчо атакован японцами. На взлетке сел вражеский корабль. Идет высадка десанта! Мейдей… – повторяя как заведенный, Март выдавал в открытый эфир призыв о помощи.
Судя по всему, и на этот раз единственными слушателями оказались японцы. Пулеметная очередь прошила хлипкие стены и разбила хрупкое оборудование, едва не зацепив Вахрамеева, лишь чуйка в который раз уберегла его от смерти. Словно ощутив на себе злой взгляд, он в последний миг упал на пол, потянув за собой Витьку.
– Валим отсюда, хватай Таньку за ноги, я – за плечи и ходу!
Не успели они миновать один лестничный пролет, как сверху оглушительно грохнуло, все сразу заволокло дымом и пылью.
– Хорошо стреляют, сволочи. Засадили точно в башню. Давай дальше, понесли ее.
– Смотри, тут вроде подвал, только на двери замок.
– К черту его, – напитав руку силой, Март сорвал хлипкую дужку и распахнул дверь. – Занесем ее сюда. Вот так. Безопасней места все равно не найти. Вить, оставайся с ней, а? Я тебе пистолет дам.
– Это мы еще посмотрим, кто кому даст, – проворчал друг, каким-то чудом ухитрившийся до сих пор не расстаться с саквояжем.
Отщелкнув замки, он вытащил наружу завернутую в старую одежду деревянную кобуру с маузером и протянул его приятелю.
– На, держи. А я лучше из пистолета. Меня дядя Игнат стрелять научил, так что обузой не буду.
– Хорошо, – кивнул Вахрамеев, отдавая Киму браунинг. После чего вынул автоматический пистолет и, присоединив к нему приклад, принялся снаряжать магазины. Благо с помощью пластинчатых обойм это было не трудно.
– Ну, с Богом! – вздохнул Март, покончив с приготовлениями. – Я пойду первым, ты за мной. Держи спину.
Перед тем как выйти наружу, он уже привычно скользнул в «сферу», стараясь разглядеть, нет ли рядом врага, но при этом не слишком растратить свой невеликий ресурс. Возникшая в голове объемная картинка показала, что, несмотря на подавляющее превосходство в вооружении, врагу не удалось подавить сопротивление обороняющихся.
Судя по всему, русских и корейских военных спасло разгильдяйство. Ни те, ни другие не находились рядом с замаскированными зенитными орудиями, когда японцы нанесли первый удар. И хотя ПВО оказалась подавленной, прежде чем вступила в бой, солдаты уцелели и успели вооружиться, занять оборону и теперь яростно отстреливались.
Одним из узлов сопротивления стал тот самый кирпичный сарай с надписью «Сокчо» на корейском и русском языках. То тут, то там из окон гремели винтовки, изредка поддерживаемые короткими очередями ручных пулеметов. Заметившие это японцы быстро выдвинулись к зданию, явно собираясь одним решительным броском подойти поближе и закидать упорных защитников гранатами.
Засевший в развалинах радиобашни Март хорошо видел перемещающихся короткими перебежками десантников. Заметив, что один из них сорвал чеку и собирается швырнуть смертельный гостинец в окно вокзала, он быстро прицелился и выстрелил.