Юника
Шрифт:
– Только я могу её так называть, – Юника остановилась перед ним и строго посмотрела в глаза. – Обещай, что не будешь.
– Обещаю, – снова быстро, не задумываясь, ответил Тит. – Так чем моя Красавица ещё отличается от других слоних?
Его весёлость, раскованность и озорные блики в глазах от уличных фонарей вызывали симпатию. Юника расслабилась и дерзко улыбнулась:
– Почему рок-музыка? – воспользовалась его ловкой, не спеша продолжив путь к дому.
За спиной послышался его весёлый смех. Он
Было приятно. Юника не стала протестовать. Держась за руки, медленным, прогулочным шагом шли по тропинке к дому.
– А ты какую предпочитаешь?
– Классику.
– Так и думал! – радостно воскликнул Тит. – Если завтра придёшь, мы сыграем что-нибудь из классики специально для тебя. Придёшь?
– Вы и классику играете? – удивилась Юника.
– Для тебя сыграем.
– Тит, – смущённо опустила взгляд на их сцепленные пальцы и медленно расцепила, – я… Думаю, это плохая идея.
– А ты не думай, просто приходи. – Он вернул её ладонь в свою.
– Я так не умею, – улыбнулась его настойчивости. – Да и твою Дашунечку не хочется лишний раз видеть. Она ещё более странная, чем ты. До сих пор не пойму, что на неё вдруг нашло.
– Рок помогает расслабиться и забыться, а иногда наоборот взбодриться, зарядиться энергией. Такого драйва никакая другая музыка не даёт, поэтому я люблю рок.
Юника посмотрела с улыбкой. Уже привыкла к таким резким скачкам с темы на тему и решила подыграть:
– Обыкновенные слоны максимальных габаритов достигают примерно годам к двадцати пяти, но Бусинка уже как год перестала расти, а ей всего семь лет. Ещё я думаю, что она помесь двух видов слонов: лесного и саваннского. Возможно, сбой в генетике и повлиял на цвет и рост. У неё прямые бивни и слабоватое зрение, как лесных слонов, зато слух гораздо лучше. Она понимает меня с первого раза, а я… – Юника внезапно замолчала, словно испугавшись, что личная тайна станет известна чужаку.
– Понимаешь её, да? – закончил Тит.
– И какова же твоя цель в жизни? – хитро вскинула бровь Юника, сделав очередной крутой поворот в разговоре.
– А ты быстро учишься, – снова рассмеялся он. – Мне нравятся музыкальные пьесы, называются «скерцо», туда композитор включает подобные шутливые обороты, которые здорово меняют настроение музыки на протяжении всего сочинения.
– Ах вот в чём дело! – Они как раз подошли к калитке, и Юника повернулась к нему. – Я наконец-то поняла, почему ты так странно ведёшь беседу: то игнорируешь вопросы, то ни с того ни с сего начинаешь отвечать на них.
– Моя цель – стать врачом. Хирургом.
– А как же музыка? – удивилась Юника, не обращая внимания на резкую смену темы.
– Это так, хобби, – беззаботно пожал плечами Тит.
– Ясно, – проговорила задумчиво, глядя на свою
– Может вы уже пройдёте в дом? – неожиданно раздался крик Клары со второго этажа.
Юника испуганно отдёрнула ладонь и отступила к калитке. Щёки стыдливо горели, будто её застали на месте преступления.
– И давно ты записалась в пастухи? – крикнула сестре, пряча стыд за злостью.
– С тех пор, как Бусинка издала предупреждающий «тру», затем взволнованно подняла хобот и замерла в такой позе, периодически подёргивая хвостом. Минут пять назад, – озорно отвечала Клара, широко улыбаясь. – Тит, а ты знаешь, что это значит? – спросила она игриво.
– Нет, – заинтересованно посмотрел на Клару Тит, задрав голову. – Что?
– А то, что…
Юника не дала сестре договорить:
– Что уже поздно и пора расходиться, – строго ответила вместо Клары и торопливо открыла калитку. – Спокойной ночи, Тит.
– Клара, а можно зайти на минуточку? – снова проигнорировал Тит.
Юника возмущённо встала перед ним, перегородив проход:
– Нет! Ты обещал! Я же пришла на репетицию. О какой дружбе может идти речь, если тебе нельзя верить? И днём я калитку закрывала, а ты сказал, что она была открыта.
– Как я тогда вошёл?
Юника растерялась. Тит воспользовался её замешательством и неожиданно поцеловал.
– Ладно, пожалуй, пойду, – сказал, будто делает одолжение. – Уже и правда поздно. До свидания! – помахал в сторону дома. – До завтра, – добавил ей напоследок и пошёл.
– Милая, зайдёшь или так и будешь стоять? – Мамин весёлый голос и хихиканье Клары добавили только смуты в сердце.
– А я ведь предупреждал, – жалостливо вздохнул папа, – будь осторожна с этими приматами, они бывают очень активными на первом свидании. Я прав, дорогая? – Он любовно обнял жену за талию.
– Этот юноша посмелее тебя, дорогой, – Нана прижалась спиной к груди мужа. – Ты только на третьем свидании осмелился поцеловать меня.
– Вздор! – Феликс категорически был не согласен с таким утверждением. – Точно помню, как поцеловал тебя, когда…
– Хватит! – в смятении воскликнула Юника и повернулась к стоявшим в дверном проёме родителям. – Хватит, – повторила спокойнее, стараясь усмирить взволнованное сердце. – Я к Бусёне, она зовёт. – И пошла, ни на кого не обращая внимания.
– В день, когда после выступления подарил цветы, – попытался Феликс напомнить Нане их первый поцелуй.
– Ты приходил на все мои выступления, а осмелился подойти, когда узнал, что я уезжаю. И поцелуй в щеку не считается.
– Ещё как считается. И не спорь! – услышала Юника последние слова папы перед тем, как за родителями захлопнулась дверь.